не видит строк. Уже тогда я поняла, что случилось нечто ужасное: мы все подсознательно ждали этого, хотя надеялись на лучшее.

Айлина Кифая подняла на меня взгляд, письмо выпало из её рук, и она просто распахнула объятия, в которые я влетела не раздумывая. Истерики не было, нет. Неизбежность горя постоянно нависала надо мной тяжёлой грозовой тучей, поэтому я лишь лила слёзы, оплакивая свою боль и утрату – отца, мать и любимого великолепного старшего брата.

Тогда и объявился Хокан – он возглавил оппозицию. Сторонников отца по-прежнему было немало, но они были недостаточно сильны ни магически, ни технически. Соседи не слишком-то желали влезать в дела другого королевства, поэтому рассчитывать было не на кого. А потом…

Мои мысли прервали пришедшие служанки. Они помогли мне переодеться в чёрное кружевное платье и приколоть к волосам вуаль и надеть лёгкие сапожки. Явившаяся Джули ободряюще сжала мою руку и подарила светлую улыбку.

– Не представляю, что тебе здесь пришлось пережить, – произнесла я, неотрывно глядя на подругу.

– У меня не было возможности сбежать, – ответила она тихо и отвела глаза. – Мой отец и брат погибли, и защищать нас с сестрами и матушкой было некому.

– Ох, Джули, мне так жаль.

– Сейчас всё хорошо. Не вините себя. Ваши родители пытались вас защитить. Жаль, что в итоге все пути ведут в Абикард.

– Жаль, что я так долго лелеяла надежду, что прошлое осталось в прошлом. Я только сейчас осознала, что рано или поздно мне пришлось бы послужить своей родине.

Хотя айлина Кифая почти внушила мне мысль, что я обязана быть свободной. Именно из-за её воспитания я до сих пор сомневалась в своей участи и судьбе, стремясь всей душой к счастливому финалу.

– Идём, – прошептала, тоже сжав пальцы Джули, и направилась к выходу.

Едва мы вышли в гостиную, двери открылись, и порог перешагнул его величество Роффе. И физиономию он имел самую что ни на есть благодушную, словно вчерашней вспышки гнева не было вовсе. Король даже улыбался, но именно в этой улыбке и скрывалось обещание грозящих мне неприятностей. На мгновение сердце кольнул страх, но я тотчас же загнала его поглубже под напором других эмоций – отвращения и гнева. Как он может заявляться сюда так, словно имеет право казнить и миловать? Я – наследница рода Миарот! Родись я мальчиком, могла бы оспорить его власть в Абикарде.

Однако я прекрасно понимала, что вчера мы оба слишком забылись, и сегодня пора опускать мосты, дабы продолжить дальнейшее плодотворное сотрудничество. И выражение лица Роффе говорило, что он тоже сожалеет о своём вчерашнем поведении.

– Ваше величество! – воскликнула я и присела в реверансе, глубоко вдохнув и натянув на лицо приветливую улыбку. – Счастлива видеть вас в столь ранний час. Чем обязана?

– Слышал, что вы собираетесь в склеп, даже попросили выделить двух магов, – сообщил он, и я утвердительно кивнула, немного разочарованная тем, что новости до короля доходят столь быстро. – Однако я думаю, что вам ещё рано навещать склеп. Позвольте моим людям привести его в порядок, а после свадьбы я сам сопровожу вас к могилам ваших родителей. Что скажете?

Что скажу? Хочется рассмеяться. Роффе совсем забыл навести лоск в склепе, в отличие от оранжереи, поэтому чувствовал, что действовать нужно быстро, дабы вновь заполучить моё расположение. Ему выгодно, чтобы я была на его стороне, а не против. Манить корову корзиной сладко пахнущей травы легче, чем тащить её волоком.

– Почту за честь, ваше величество. Моя благодарность не знает границ. Мне так нужна будет поддержка родных людей.

Что ж, хоть лесть мне и неприятна, я понимала её необходимость: женщины в Абикарде имеют слишком мало прав, чтобы я смела открыто перечить Роффе.

– Рад слышать, ваше высочество. Теперь, когда у вас освободилось время, как вы посмотрите на то, чтобы отправиться на променад вместе? – предложил король и коротко взглянул на Джули, которая отошла от нас на приличное расстояние.

Своим присутствием она позволяла соблюдать видимость приличий, но рядом с ней приходилось выбирать слова. Я чувствовала непреодолимое желание задать Роффе в лоб вопрос о смерти Хокана, но понимала, что этим могу не только всё испортить, но и подвергнуть себя опасности. А я и так изо всех сил стараюсь быть хорошей и правильной принцессой, слугой своего народа.

– Ваше величество столь трепетно относится ко мне. Я польщена.

Неожиданно опять вспомнилось детство: Роффе тогда приезжал во дворец со своим отцом. Торнберт и Хокан лишь посмеивались над его неловкостью, а Фредерику вообще не было до него дела: у наследника всегда слишком много забот и обязанностей. На самом деле воспоминания того времени даются мне с трудом, обрывками, лишь самые яркие моменты отложились в памяти. Если подумать, то почти весь сознательный период моей жизни прошёл в Домисе, и демоны стали мне ближе, чем люди, хотя я никогда не забывала, кто я. Да мне и не позволили бы забыть: демоны снисходительно, а порой весьма надменно относились к нашей расе, даже низшие демоны считали людей недоразвитыми и недовоспитанными, что ли. Всё-таки продолжительность их жизни превышает нашу, человеческую, более чем в пять раз.

– Вы даже не представляете, насколько я ценю вас, – Роффе приблизился и взял меня за руки, сжали мои пальцы. Через тонкую ткань перчаток я почувствовала холод. – Я буду следовать по пятам за вами, быть в курсе всего, что с вами происходит, и… окажу должную поддержку в момент вашей слабости. Я готов быть вашим щитом от жестокого внешнего мира.

Щитом или стеной, которая запрёт меня на веки вечные?

Роффе вовсе не дурак, каковым его считали мои братья, он достаточно умён и хитёр.

– Шарф, согревающий нас зимой, в другое время года иногда способен задушить излишними теплом и заботой, – высказалась я осторожно.

– Вы верно поняли мои слова, – хмыкнул король, и я отшатнулась, но далеко уйти его величество не позволил, притянув меня к себе. Дотронувшись до моего лица, убрал прядку волос, открывая глаза для зрительного контакта. – Дорогая милая Грета, мне порой будет искренне жаль ссылать людей из вашего окружения на Проклятые острова добывать драконью чешую, но я буду обязан это делать, чтобы шарф всегда вас согревал, а не душил.

Мне стало страшно. Казалось бы, такая бравая принцесса вознамерилась узнать правду о смерти Хокана, и вот… прямой взгляд Роффе, его стальная хватка – и она уже в панике, готова затрястись, как лист на ветру. По сути мне всего восемнадцать, у меня нет поддержки при дворе, я давно забытый осколок