Лидия подбегала к штабелю упакованных в плотную бумагу пачек, тыкала в них пальцем, что-то возмущенно кричала, потом возвращалась к Петровичу и размахивала у него перед носом кулачками. Мужик лишь морщился и терпеливо уклонялся, когда украшенная довольно острыми коготками ладошка оказывалась в опасной близости от его лица.

Разобрать, что кричит Лидия, было невозможно – грохот печатных машин заглушал все звуки.

Но он совсем не мешал видеть каждого входящего. Увидели и меня.

Петрович хищно оскалился и, обогнув беснующуюся дамочку, быстрым шагом направился ко мне. Больше всего мне сейчас захотелось стать настоящей мышью, скользнуть в ближайшую дыру и там затаиться, пережидая беду.

Но увы – размерчик не тот. Иначе я бы наплевала на отсутствие длинного хвоста и усов, очень уж не понравилось мне выражение лица Петровича. И фразеологические обороты печатника, по мере приближения начавшие пробиваться сквозь грохот машин, мне тоже не понравились. Много лишних, не несущих информативной нагрузки, слов. И вовсе я не о…ела, с чего он взял? Ведь, если рассуждать логически, о…еть – это значит обзавестись упомянутым органом, то есть произвести операцию по смене пола. А меня вполне устраивает женский.

И вообще, сколько можно повторяться, надо как-то разнообразить лексикон, сделать его более изысканным, что ли. Смысл можно оставить, но выразить его чуточку иначе. К примеру, сказать не «одно…ственно», а «монопенисуально». Так гораздо изящнее, по-моему.

Окончательно погрузиться в лингвистические размышлизмы не удалось, меня совершенно не по-джентльменски схватили за локоть и буквально выволокли из цеха в предбанник.

– Поосторожнее! – вякнула я, тщетно пытаясь вырваться из сдавивших руку лап Петровича. – Больно ведь, вы что, с ума сошли? Синяк останется!

– Я бы тебе на другом месте синяк поставил! – заорал мужик, цветом лица напоминавший сейчас винегрет. – Позаливают глаза на пьянке, а мне потом отдувайся! Какого… ты мне звонила, требовала другой цвет в машину заправить, а?

– Кто звонил, какой цвет? – трудно, знаете ли, соображать, когда тебя трясут и орут в самое ухо.

– Ты звонила, ты, ночью. А утром еще и подтвердила изменения! Чем ты думала, а?…? Ужралась в сопли, так иди домой и спи, а не командуй!

– Да что вы себе позволяете, в конце концов! – психанула я. – Как вы смеете так со мной разговаривать! Что бы ни случилось, прежде надо разобраться, а потом рот раскрывать! Я вот сейчас прямо отсюда поеду в травмпункт, зафиксирую синяк на руке – а он там стопудово появился – и подам на вас заявление в милицию!

– Что-о-о?!

– То. Вы, Андрей Петрович, специалист, профессионал и все такое, но и я себя не на помойке нашла! Я, между прочим, обеспечиваю немалый кусок работы нашей фирме!

– Сейчас ты, поганка, обеспечила немалый геморрой своей фирме! – процедил мужик, презрительно сощурившись.

– Еще и за оскорбление ответите!

– Действительно, Андрей Петрович, – возмущенно проговорила появившаяся из дверей цеха Лидия, – ведите себя цивилизованно! Все же перед вами женщины, к тому же ситуация и в самом деле странная. Ничего подобного Варвара себе до сих пор не позволяла.

– Говорю же – напилась до…

– Довольно! – рявкнула Лидия и повернулась ко мне: – Варя, как вы можете все это объяснить?

– Господи, да что это? Что?

– Вот.

Только сейчас я заметила, что она сжимает в руках календарь, самый большой из всей заказанной банком линейки, самый лучший и, разумеется, самый дорогой. Именно над ним трудился лучший дизайнер, именно его мы вылизывали и согласовывали чуть ли не до последней запятой. Все краски, все оттенки, все мельчайшие нюансы вплоть до завитушек на шрифте были перепроверены и утверждены сто раз. И, надо отметить, результат получился весьма впечатляющим – это было настоящее произведение искусства, а не настенный календарь на двенадцать листов. Особенно мне нравилось цветовое решение – ничего кричащего, очень благородная гамма, дорого и со вкусом.

Но то, что мне протягивала Лидия…

Нет, дизайн, текст, шрифт – все осталось прежним, изменился только цвет. И даже не цвет – краски. Печатную машину загрузили совсем другими красками, не теми, что были оговорены изначально. И в результате – вместо изящного платья «от кутюр» получилась нелепая китайская копия кислотных оттенков. Убогая дешевка, которой только в пивном баре дыры на обоях закрывать.

– Но… – Руки дрожали все сильнее, я торопливо перебирала листы еще не сшитого календаря, надеясь увидеть хоть один нормальный, такой, каким он должен быть. – Откуда… Зачем… Господи, Петрович, какого черта вы сменили краски?!

– Снова здорово! – окрысился тот. – На меня решила стрелки перевести? Нет уж, поганка, не выйдет! Я за твой ляп отвечать не собираюсь!

– Но при чем тут я?!

– А при том! Кто позвонил мне в пятницу, в полдвенадцатого вечера и попросил срочно заменить краски, а? Кто утром подтвердил изменения, я, что ли?

– Утром звонила я, не спорю, но ни в коем случае не вечером! А подтвердила я изменения, согласованные накануне, в пятницу утром!

– Не финти, дорогуша, у меня ночью на мобильном твой номер высветился! И говорила ты, только голос немного странный, я бы сказал – пьяноватый. Вот я и засомневался, решил до утра подождать, пока протрезвеешь. А утром ты сказала – да, Петрович, меняй. Ну, я и сменил. Потом увидел, какая… получается, решил тебе перезвонить – телефон отключен. Ну, я и вышел напрямую на заказчика, раз не получилось до менеджера дозвониться. Небось трахалась до звона в ушах, пока мы тут корячились?

– Не твое дело! – Я все-таки сорвалась. Да, знаю, не стоит опускаться до уровня дурно воспитанного маргинала, будь он хоть трижды профи, но сколько можно меня дерьмом мазать! – Ты заколебал уже своей спесью по отношению к менеджерам! Работяга, блин! Да если бы не мы, тебе зарплату платить было бы не с чего! Позвонили ему! Бред какой-то! Кто же вносит такие изменения по звонку? Ты же не первый день на производстве и прекрасно знаешь – только подписанное техзадание является основным документом для выполнения заказа!

– Ах ты, сучка пакостливая! – взревел Петрович, угрожающе надвинувшись на меня. – Ты ведь сама плакала-умоляла, голосила, что заказчик только что позвонил, что времени на согласование нет, что надо срочно, в режиме «вчера»! Я пожалел ее, дурак старый, а эта девка теперь меня крайним делает!

– Да не звонила я!

– Покажи телефон!

– Еще чего, не хватало еще всем свой мобильный давать! – запальчиво выкрикнула я чисто из вредности – я ведь совершенно точно знала, что никуда в полдвенадцатого не звонила, в полдвенадцатого я танцевала.

– Нет, правда, Варя. – Голос Лидии похолодел. – Покажите телефон, там ведь все звонки есть. И недоразумение разъяснится.

– Да пожалуйста! – фыркнула я, вытаскивая из сумки розового поросенка. – Только давайте уж вы, Лидия, я этому типу не доверяю. Еще залезет, куда не надо.