Я смутилась. Было ощущение, что она влезла в мою голову и прочитала мои мысли, хотя что там, собственно, было читать? Ясно как день, что любой человек на моем месте думал бы именно об этом.

– Ну, и читательница так же, – продолжала Аглая, словно не заметив выражения моего лица. – Она видит героиню, которая страдает от отсутствия, скажем, мужчины – ну, условно – а у нее самой хоть и плохонький, но имеется. И вот она уже чуть лучше, чуть успешнее. И так во всем. А когда в конце книги на героиню вдруг обрушивается поток благ, то это как бы награда за страдания, вроде как заслуженно. Все любят сказки и хотят в них верить. Именно поэтому мало кому нравятся реалистичные финалы.

– Не знаю… – протянула я, вспомнив все книги, которые нравились лично мне. – Реалистичный финал все-таки ближе к правде, к жизни. Ведь не всем в конце достаются прекрасные принцы.

– У вас, Наташа, мозг немного иначе работает. Это вам неинтересно получить принца в конце, а большинству – еще как, – улыбнулась Аглая. – И попробуй не дай этого принца героине – ух, какая волна народного гнева вас ожидает…

Эти разговоры открывали мне Аглаю с другой стороны. Она уже не казалась мне больной или беспомощной, наоборот – ее мысли внушали мне какую-то внутреннюю силу. Оказавшись в ситуации, где даже сильные мужчины пасовали и скатывались на дно, Аглая сумела выжить и найти точку опоры, найти дело, которое помогает ей жить дальше. И мне даже иной раз было стыдно за годы, проведенные в четырех стенах без работы и без особых попыток ее найти. Две руки, две ноги, возможность передвигаться – и я считала при этом себя несчастной. Мы никогда не ценим того, что имеем…

Однажды Катя приехала не в тот день, когда была должна, и с порога кинулась наверх, в комнату Аглаи. Я поднялась было следом, но она попросила:

– Свари кофе, пожалуйста, я ненадолго, – и захлопнула дверь прямо перед моим носом.

Было немного обидно – как будто я обязана прислуживать еще и Кате. Но возражать я не стала, спустилась в кухню и сварила кофе, положила в чашку три ложки сахара, а на блюдце – соленое печеньице, которое всегда было у нас в шкафу специально для Кати.

«Интересно, ей кофе туда, наверх, подать или она спустится в кухню? – размышляла я, размешивая сахар. – Нет, не понесу, еще чего!»

Но потом решила, что, возможно, Катя подразумевала своей просьбой, что кофе окажется у нее в руках сразу, как только будет сварен, потому поставила чашку на поднос и поднялась наверх. Еще не успев взяться за ручку двери, я вдруг услышала, как Катя говорит:

– Так что поторопись, Линка, как бы не было поздно.

Незнакомое имя заставило меня насторожиться, и я прозевала момент, когда Катя распахнула дверь, едва не врезав мне по лбу:

– Подслушиваешь? – почти враждебно поинтересовалась она, и я увидела, что она тяжело дышит, а лицо покрылось красными пятнами.

– Нет, я кофе…

Катя выхватила поднос и понеслась с ним вниз, оставив меня перед распахнутой дверью. Я осторожно заглянула в комнату – Аглая сидела в кресле, развернутом к окну, и была совершенно спокойна. Что же между ними произошло? И что за имя назвала Катя? Правда, когда она выдернула у меня поднос, во второй руке я заметила телефон, так что она вполне могла перед этим с кем-то разговаривать.

– Наташа, закройте, пожалуйста, дверь, мне дует, – сказала Аглая.

– Да, конечно. Я сейчас вернусь, только Катю провожу, – пробормотала я, закрывая дверь и спускаясь вниз.

Катя сидела в кухне на подоконнике и курила, открыв окно. Дышала она по-прежнему тяжело, словно вернулась с пробежки.

– Ты чего взмыленная такая? – миролюбиво поинтересовалась я.

– Да так… – неопределенно отмахнулась она. – Ты извини, Наташка, что я так нагрубила.

– Да ничего… я на самом деле не подслушивала, только кофе принесла.

– Забудь, – Катя погасила окурок и сделала большой глоток из чашки. – Хороший кофе ты варишь, прямо талант.

– Должна же я хоть что-то уметь.

– Не прибедняйся.

Она допила кофе и умчалась так же стремительно, как и ворвалась в дом, и я так и не смогла понять, зачем же она приезжала.

Матвей

В понедельник он ехал на работу в состоянии эйфории. Никогда еще понедельники не радовали его до такой степени, чтобы хотелось петь за рулем. Слуха у Мажарова не было, и потому он старался петь вполголоса, чтобы не привлекать внимания других водителей. Он уговорил Аделину не приезжать в клинику до окончания ее официального отпуска, и она, к его удивлению, согласилась. Провожая его утром, она выглядела счастливой, хоть и немного уставшей, и Матвей пообещал, что после работы заедет домой, а потом сразу вернется к ней, и они поедут за город.

– Зачем? – удивилась Аделина, кутаясь в длинный шелковый халат.

– Ты не любишь лес?

– Если ты заметил, клиника моя расположена… – начала она, но Матвей перебил:

– Клиника тут ни при чем. Мы поедем в лес, бросим машину на обочине и забредем в самую чащу – хочешь? Там совершенно другой воздух, другие растения.

– И наверняка куча мошки и комаров.

– Ничего, у меня в машине есть аэрозоль. И вообще – хватит пререкаться, я сказал – в лес, значит, в лес. Точка, – Матвей поцеловал ее и вышел из квартиры, унося внутри теплое чувство и желание как можно скорее вернуться и снова ее увидеть.

«Нет, надо как-то взять себя в руки, мне же еще работать весь день, – говорил он себе, ведя машину по загородной трассе в направлении клиники. – Сосредоточься, Мажаров, тебя люди ждут».

Его действительно ждали. У шлагбаума стояла высокая женщина средних лет в спортивном костюме и кроссовках, с перекинутой через плечо сумкой. Когда Матвей притормозил, чтобы приложить магнитный ключ к датчику, она вдруг рванула дверку и села внутрь. Мажаров от удивления даже рот открыл:

– Вы что это себе позволяете, дамочка?

– Вы ведь доктор Мажаров, правда? – низким голосом спросила женщина.

– Ну, допустим.

– Тогда я к вам.

– Я не веду прием в салоне личного автомобиля. – Матвей перегнулся через нее и открыл дверку: – Прошу.

– Но ведь я уже здесь, – не сдавалась настырная незнакомка. – Выслушайте меня хотя бы.

– Я же сказал – по всем вопросам сперва в регистратуру, потом ко мне в строго назначенное время.

– Вы всегда такой правильный?

– Я всегда такой деликатный, что, согласитесь, хорошо, потому что в противном случае уже попросил бы охранника вызвать полицию. На территорию клиники попадают только по пропуску, все иное считается нарушением границ частной собственности. Так что давайте не будем доводить до абсурда и отнимать время друг у друга и у сотрудников полиции.

– Послушайте, у меня всего один вопрос к вам, – вдруг взмолилась незнакомка совершенно иным тоном, и в глазах ее блеснули слезы. – Мне срочно нужно увидеть одного человека, я точно знаю, что он здесь. Помогите мне, пожалуйста.