– Это еще более нереальная просьба, мадам. Покой наших клиентов строго охраняется, и по договору и правилам клиники я не имею права разглашать информацию. Так что повторяю – не будем создавать друг другу проблемы. Выходите, – краем глаза Матвей заметил, что охранник уже заинтересовался происходящим и теперь вышел из своей будки и приближается к машине. – Не теряйте времени, я вас прошу.

Незнакомка фыркнула, как рассерженная кошка, которую согнали с хозяйской кровати, и выскочила из машины, напоследок хорошенько припечатав дверку.

– Истеричка, – пробормотал Матвей, проезжая под поднявшийся шлагбаум.

Он совершенно забыл об этом инциденте, погрузившись сразу в работу – в обход, в план операций на неделю, в выписные документы, которые принесли ему на подпись как замещающему главного врача. А после обеда к нему в ординаторскую вдруг постучала Куликова. Матвей слегка удивился, но про себя отметил, что это, скорее всего, неплохой признак – значит, она хоть немного, но начала доверять ему.

– Матвей Иванович, я к вам с просьбой, – проговорила она, как-то нервно натягивая на кисти рук рукава голубой толстовки.

– Говорите.

– Мне нужен пропуск, сестры сказали, что я должна с этим к вам обратиться.

– Все верно. Но, помнится, вы говорили, что к вам некому приезжать.

– Какая разница, что я там когда-то говорила? Выпишите, пожалуйста, пропуск.

Матвей понял, что не стоило напоминать ей о давнем разговоре, но уже поздно, так что он вытянул из пачки пропуск и вопросительно посмотрел на Куликову:

– На чье имя?

– Баранова Екатерина Анатольевна.

– Хорошо, – вписывая в графу фамилию, имя и отчество, пробормотал Матвей. – Все, сейчас старшей сестре отдам, она отправит на пропускной пункт. Только предупредите, чтобы ваша родственница паспорт при себе имела, иначе не впустят.

– Да, я скажу, спасибо, – и пациентка как-то торопливо покинула ординаторскую, а Матвей позвонил старшей сестре и сообщил, что все бумаги, требовавшие его подписи, готовы и их можно забирать.

Положив пропуск на папку с надписью «Документы на выписку», он отложил все это на край стола и посмотрел на часы – было половина пятого, скоро можно будет ехать домой. Он планировал заскочить к себе, взять кое-что из одежды, а потом уж возвращаться к Аделине и везти ее на обещанную прогулку.

Он шел по аллее к парковке, когда на параллельной дорожке, ведущей к реабилитационному корпусу, увидел знакомый спортивный костюм. Матвей приостановился, но женщина его не заметила – она на всех парусах неслась к корпусу, где проходили свидания с пациентами.

«Интересно, к кому это она», – подумал Матвей, снова направляясь к парковке. И только сев в машину, он вдруг хлопнул себя по лбу – единственный пропуск, который он подписал сегодня, принадлежал Куликовой. «Кем же ей приходится эта наглая бабища? – выезжая с парковки, размышлял Матвей. – Отчество у них одинаковое, кстати. Может, сестра? Но они абсолютно не похожи. Хотя в природе чего только не бывает, в том числе и такое вот разнообразие».

Дома он наскоро побросал в сумку необходимые вещи и поскорее вернулся в машину – не терпелось увидеть Аделину, за день не было возможности даже позвонить ей.

«Надо бы цветов купить», – решил он, проезжая мимо большой оранжереи, и вышел оттуда спустя десять минут с букетом кремовых роз.

Аделина открыла дверь и как-то поспешно скрылась в ванной, что очень удивило Матвея. Он положил цветы на стол в кухне, сумку забросил в спальню и осторожно постучал в дверь ванной:

– Там все в порядке?

– Да-да, не волнуйся, я сейчас выйду, – отозвалась Аделина сквозь шум воды.

Матвей вернулся в кухню, нашел в шкафу большую вазу и, подрезав стебли, поставил в нее розы.

– Красивые, – заметила вошедшая Аделина.

– Нравятся?

– Очень. Спасибо.

– Ну что, ты готова?

– Только кроссовки надену.

– И куртку какую-нибудь бери, вечером будет прохладно.

Уже на площадке он притянул ее к себе и поцеловал:

– Вот так положено встречать вернувшегося с работы мужика, а не слезами в ванной. Я, между прочим, мог и на свой счет принять.

– С чего ты решил, что я плакала?

– Интуиция. Моя мама предпочитала, чтобы отец никогда не видел ее слез, всегда в ванной запиралась. А еще у тебя нос красный, – пошутил он, легонько щелкнув Аделину пальцем по кончику носа.

– Да, всегда меня это выдает, – улыбнулась она.

– Так в честь чего слезы, не расскажешь?

– Подруга пропала.

– Погоди – как пропала? – Матвей даже остановился на крыльце, но Аделина потянула его за рукав:

– Идем. Она не то чтобы пропала… то есть я-то теоретически знаю, где она… ну, в смысле – с кем, а не где, но это не важно. Муж ее мне названивает, волнуется. Он не знает, что я вернулась.

– Постой. Это та самая Оксана? И ты прилетела одна, а она осталась в Испании?

– Ну да. Мы там здорово поругались, но это не имеет отношения к ее исчезновению. Это она для Севки пропала. Ушла к другому мужику.

– Ничего вообще не понял, – пожаловался Матвей.

– Вот и не надо, – посоветовала Аделина, забираясь на переднее сиденье. – Там все очень сложно, и эта сложность нас и рассорила. А Севка на меня наорал сегодня. Ну, он подозревает, что там не обошлось без мужика, и почему-то твердо уверен, что я ее покрываю. Хотя… ну да, покрываю, но не потому, что одобряю, нет. Мне Севу жалко. Знаешь, что самое ужасное? Что когда этот ее облезлый псевдо-Феллини опять выставит ее на улицу, то вернется она к Севе – а куда ей еще-то? И Севка ее простит и примет, сто раз уже так было. А я просто не могу, мне противно врать ему.

Матвей только головой покачал – ему такие страсти не были знакомы, и теперь он понимал, что это, похоже, к лучшему. Аделина же выглядела расстроенной, а это ему совершенно не нравилось.

– Давай так, – предложил он, выезжая из двора. – С твоей подругой все в порядке, насколько я понял? А ее отношения с мужем тебя совершенно не должны касаться, особенно если такая ситуация у них не впервые.

– Мне кажется, что она во что-то влипла. И этот ее избранник, он ей врет. И позвал он ее к себе жить вовсе не для того, на что она надеется. У него вообще другая женщина есть, я их вместе видела. Там какая-то афера проворачивается, и Оксанка ему нужна для чего-то.

– Если бы я не знал, сколько ей лет, решил бы, что пятнадцать. Перестань, Деля, я все понимаю – подруга, долг, обязательства. Но она взрослая женщина, позволь ей самостоятельно набивать шишки. Все равно она тебя не послушает, если влюблена.

– Да какое там…

– Так, все. Давай будем решать проблемы только в тот момент, когда они возникнут. И не будем ничего додумывать, это очень плохая привычка, – перебил Матвей, и Аделина умолкла, согласно кивнув.