Жестче. Яростнее. И этот тон задает Рита.

Трахаю ее членом и языком, а Рита обнимает меня и вонзает сразу десять острых ноготков в мою спину, давит, царапает, но боли я не чувствую — лишь одурманивающий жар. Заводит ноги мне за поясницу и упирается в нее пятками.

Трахаю медленно, на всю длину, ощущая, как по стволу потекла ее смазка, и слушая влажные шлепки наших тел.

Предвестники оргазма прокатываются легкой судорогой от головы до пальцев на ногах.

Остановившись, обхватываю ладонью Риту за шею, контролируя силу, слегка придушиваю, ощущая, как ее артерия бешено бьется под кожей. Жарко целую в ушко, прихватывая зубами мочку и перекатывая на языке крохотную сережку. Доведенный почти до пика, пульсирую внутри нее.

Нет, мне мало. Я слишком долго ждал и хотел ее. Быть в ней — ахренительно!

— Еще, Мирон, еще… — стонет Рита.

А я распален до предела, но не могу отказать своей самой желанной прелести. Смотрю на нее как пьяный, обвожу большим пальцем влажные и покрасневшие от поцелуев губы.

Рита захватывает ртом мой палец и так бесстыдно, вызывающе, охуенно его сосет. Как же это эротично.

Крышу сносит окончательно. Утробно рыча, забываюсь и остервенело вгоняю в нее член по самые яйца, действуя на животных инстинктах, без участия мозгов. Свет в номере не выключали, но перед глазами темнеет от тугих ударов плоти о плоть.

Теряю голову от этих звуков. Яйца сжимаются от удовольствия, и я со сдавленным стоном кончаю. Икры на ногах болезненно сводит от продолжительного сладкого оргазма. В ушах звенит.

Еще несколько секунд я прихожу в себя. Член пульсирует и подрагивает внутри моей девочки.

Окаменевшими руками упираюсь по обе стороны от Риты и приподнимаюсь.

Она лежит с прикрытыми глазами, блаженно улыбаясь, а у меня растекаются, как растаявшее желе, мозги от ее довольной мордашки. Целую кончик ее носа и, выдохнув, выпрямляюсь. Откатываюсь в сторону.

Рита смыкает дрожащие ноги и, перевернувшись на живот, растягивается на кровати. Вижу ее круглые половинки попы и, не сдержавшись, прикусываю одну. Рита шипит, а я тут же спешу зализать место укуса. А затем засасываю губами, оставляя три темные метки.

Рита моя. Только моя. Навсегда.

Сминаю упруго-мягкие ягодицы руками, впаивая пальцы в кожу, отпечатывая на ней красные следы.

— Ты ненасытный, Мирон, — стонет Рита.

— Ничего не могу с собой поделать…

Проталкиваю под нее ладонь и пальцами размазываю по ее промежности влагу. Завожусь слишком стремительно.

У меня поднимается давление, температура тела и член. Хочу Риту до безумия. Раздвигаю ее половинки и снова направляю член в ее еще не остывшую дырочку. Он входит теперь легко.

Взяв Риту за талию, ставлю на четвереньки и провожу ладонью вдоль ее позвоночника, задержавшись на пояснице, давлю. Рита прогибается, а я трахаю ее сзади и надавливаю пальцем на тугое колечко ануса.

— Что ты… — шипит Рита.

— Т-с-с… — успокаиваю я и давлю сильнее, неглубоко проникая внутрь. — Сейчас тебе ахуенно будет.

Растягиваю ее членом и ублажаю попку. Стоны Риты становятся громче и эротичнее, сиропом льются мне в уши. Она всхлипывает от удовольствия, царапает покрывало.

— Еще громче, — приказываю я и, сделав несколько возвратно-поступательных движений, вынимаю палец.

Завожу другую руку ей под живот и нащупываю влажный набухший клитор, ритмично скольжу по нему пальцем и слегка постукиваю, и Рита вся дрожит мелкой дрожью.

— Да! Да! Да! — кричит она. — Мирон… о боже…

Ее подкидывает на кровати. Стенки влагалища сжимаются на моем члене.

— Я же сказал, что будет охуенно, — хриплю в ответ, — и еще не раз.

Глава 27

Рита

М-м-м…

Мне бесподобно сладко, до дрожи приятно. Отдаваться его сильным рукам, губам, языку Мирона… боже. Снова быть под его горячим телом.

Ах, что он со мной вытворяет! Неописуемо. Восторг, страх, трепет! Все эти чувства накрывают меня словно цунами. Я как будто улетаю в космос. Растворяюсь в стонах, вдыхаю жаркий воздух и запах нашей страсти. Такой терпкий, интимный, будоражащий. Теряю счет времени, забывая обо всем.

Я не хотела утрачивать контроль, но Мирон — идеальный любовник, умеет довести до оргазма так, что я забываю собственное имя.

В горле пересыхает от криков, губы горят от глубоких поцелуев, а кожа от колкой щетины Мирона. Все нервные окончания обострены до предела, не знаю, выдержу ли я этот немыслимо-приятный марафон. Я не хотела, но умоляла его взять меня еще, еще и еще.

Стою раком, порочно распластанная на кровати, подставляя Мирону всю себя. Да, против его ласк у меня не было шансов. Я знала, что проиграю, но…

— Какая же ты охуенная… — кончив, он замедляется, но продолжает меня драть.

Снова, снова и снова вгоняет свой толстый, твердый ствол. Сжимает пальцами мои ягодицы и обжигает поцелуями мою спину.

— Хочешь, я трахну тебя в попку? — шепчет. — Я буду осторожен.

— Давай немного передохнем, — прошу я. — Низ живота саднит…

— Не могу. Я как будто лет пять сексом не занимался, а с тобой он самый лучший. Не получается насытиться тобой.

Мирон властным рывком поднимает мое разомлевшее тело, чтобы потискать грудь. Скручивает пальцами возбужденные соски. Сомкнув крепко зубы, рвано дышу.

— У нас впереди целая ночь, Мирон. Мы еще сделаем друг другу приятно.

— Горячая моя девочка… — с хлюпаньем вынимает из меня член. — Нет жизни теперь без тебя. — Валится рядом на постель. — До сих пор не верю, что ты здесь, со мной…

Я, обмякнув, падаю следом, чувствуя, как по ляжкам течет его горячая, вязкая сперма.

— Я тоже не верю, Мирон, что решилась на это.

Он поворачивается ко мне лицом, и довольная улыбка расцветает на его губах.

— Ритка, я больше никогда и не с кем, — пытается найти оправдание сквозь сорванное дыхание. Его грудь высоко вздымается. — Никакого стыда и…

— Не нужно слов, — шепчу я и провожу кончиками пальцев по его рельефному, будто высеченному из камня, прессу.

— Мне столько хочется тебе сказать, но все мысли в башке перемешались, — положив на меня свою руку, сгребает поближе к себе.

— Нам нужно остыть, а потом с новыми силами продолжить, — подсказываю я. — Иди в душ первым, заодно хорошенько подумай, что хочешь мне сказать.

— Да, ты права, — соглашается он и, скользнув губами по моему плечу, встает с постели.

Провожаю Мирона взглядом, пытаясь собрать рассыпавшееся бисером сознание.

А это так сложно…

Тело обволокло приятной истомой, мысли снова подчинил себе Суворов. Одурманенный мозг передает настойчивый сигнал лежать в теплой постели и дождаться идеального любовника, к которому у меня все еще горит интерес. Невыносимо сильно хочется