Я побежала.

– Ты сорвалась. Ты отключилась! – ругалась бабка через дверь туалета.

Желудок выворачивало долго. Текли слезы. Сопли. Я не плакала – это все от рвоты.

– Вылезай!

Чего она еще от меня хочет? Я не могу больше! Я теперь спать не смогу! Этот голос…

– Вот не хочется, а придется. Вот карта. Вот иголка с ниткой. Вспомни все, что видела, и вот так води рукой. Я подскажу тебе, откуда надо начинать движение, – вот тут ее дом.

Рука тряслась, и плавности не получалось. Но я старалась как могла. Странный результат. Ткнула в четыре места. У моста. У берега реки. На дороге, что к заводу ведет. И совсем рядом с ее домом – на поле.

– Я так и думала. Можешь отдыхать. Арсений, ставь чайник.

– А че орать-то? Я тут.

– И давно ты тут?

– Не-а. Я все сделал, что ты велела. А потом скучно стало.

– Ну да. С нами зато весело – обхохочешься.

Под шум закипающего чайника я пришла к решению – никаких покойников. С меня хватит. И как бабка все это выдерживает? И главное – я ничего специально не делала, чтобы видеть весь этот ужас. Все случилось как-то само собой. Словно смотришь кино. А потом проваливаешься в кадр. И уже ты не перед экраном, а внутри. Нет, я сыта по горло покойниками. Нафиг-нафиг.

Бабка продолжала тщательно изучать карту.

– Смотри. На поле в этом месте канава с камышом и люк. Наша девочка там. Две в реке – там тоже камыши. А на дороге к заводу – ручей, кстати, тоже с камышами. Там женщина постарше. Она с работы домой опаздывала и такси не вызвала, а рукой остановила. Дите у нее осталось. Три годика.

– И они все его знали?

– Так и есть. Но теперь это не твоего ума дело. Наигралась. Если тебе ставить оценку за работу – больше тройки не дам. Сама подумай – зачем нам столько неупокоенок? Мы же не похоронная команда.

Я обиделась. Очень. Несправедливая она. У меня получилось гораздо больше, чем требовалось. Отличный результат. А она тройку поставила. Если ей лениво, сама схожу в милицию и покажу, где тела находятся. Тут проснулся внутренний голос и начал ехидно ржать. Ну да – так мне в милиции и поверят. Обрадуются сильно – это факт. Им скучно, а тут я со своими рассказками. А как еще можно поступить? Понырять в реку и руками выловить утопленниц? Я их поднимать с глубины стану, а они будут проскальзывать у меня между пальцами…

– Ты что трясешься?

– Ничего, – буркнула я, твердо решив больше ни во что не впутываться. – А с этим, который в машине, что теперь будет?

– Да ничего. Доказательств у нас нет.

– Как же – а машина?

– Ты номер запомнила? Нет. И он ее вчера продал. За пятьдесят баксов. На запчасти. Так что милиции мы ничего предъявить не можем.

– А ты его сама накажи! – воинственно потребовал Арсений.

– А вот не могу. Я когда начинала – с меня клятву взяли. Точнее – я сама ее себе дала. Никогда никому во вред ничего не делать. Такие вот дела.

Молчание длилось долго. Каждый думал о своем. Арсений – о странном звуке, доносившемся из подвала. Не магическом. Скорее всего, его издавала прожорливая мышь. Я – о том, как это сложно – быть настоящей ведьмой. И как глупо не быть ею. И как смешно прикидываться тем, кем ты не являешься.

– У меня хоть способности-то есть? – спросила я, прощаясь.

– Как получишь три положительных результата, приходи, поговорим.

Я понимала, про что она, как и понимала, что, получив эти три результата, я и сама буду знать про свои способности.

– Вот зараза, – выругалась я уже на улице.

Совет

Если вы заметили за собой, что после вашей похвалы человеку становится плохо, а вы по натуре человек добрый, – непременно продолжайте хвалить, но и трижды сплюнуть через левое плечо не забывайте (предварительно убедившись, что за плечом вашим никто не стоит).

В школе есть такой гнусный период, когда учеба даже у полного лоботряса начинает отнимать почти все время. Хотя в первом классе мы тоже старались быть прилежными учениками. Кто день, кто неделю – по-разному. Близился к завершению предпоследний год школьных мучений. Еще не военные действия, но уже похоже.

Арсений решил, что он – исключение из правил, и прикинулся больным. Благо бабке даже врачи были обязаны. Больничный? Да пожалуйста! Мне начало казаться, что ей обязаны все нужные люди. Даже странно, что правительство до нее не добралось. Хотя на кой фиг бабке правительство? Действительно – есть ли прок в правительстве для отдельно взятого гражданина?

– А на кой хрен они мне сдались? – Да, не задавай глупых вопросов и не получишь такой ответ.

Как всегда, разговор происходил на кухне. Поводом моего появления, как часто теперь бывало, оказалась передача домашнего задания для Арсения.

– А что вы внука как в тюрьме держите?

– Ты разок с покойниками пообщалась – и до сих пор мне не доверяешь?

– Так то покойники были, – нет, однозначно, лучше мне рот зашить, чтоб глупостей не говорила.

– Ты мне не веришь?

– Верю!

– Тогда не лезь не в свое дело. Лучше помоги, чем сможешь. Надеюсь, на тебя можно положиться? Ну, тогда я уйду ненадолго.

Иногда мне кажется, что за хорошие отметки я должна благодарить Арсения. Он так редко бывал на уроках, и я так часто ему помогала, что невольно знала больше одноклассников. В общем, и в этот раз все шло по-наезженному. По настоятельной просьбе бабки я каждый день приносила Арсению задания и рассказывала, как дела в школе. Мне уже начало казаться, что я из-за него переквалифицировалась в репетитора. Борька и Вовка тоже заглядывали, но значительно реже. Они бабки опасались и правильно делали. Она им так и не простила вторжения в свою комнату.

Арсений выглядел бледнее меня, но благодаря гантелям даже прибавил в весе. Главное – в нужных местах. У него даже бицепсы наметились.

– Надоело. Меня достало сначала выслушивать всю эту хрень на уроках, а потом еще тебе пересказывать! Ты филонишь. Ты симулянт и просто не хочешь ходить в школу. Трус и жулик! – На меня порой находит.

Хочется уличать, скандалить и выводить всех из себя. Наверное, гормоны играют или у меня психика неуравновешенная. В общем, я про этот дефект знаю и стараюсь его исправить. Но при Арсении можно и повыкобениваться.

– Пошли на улицу! Одевайся и пройдемся. Метров сто для начала. Если на тебя кирпич не свалится, будем каждый день гулять. Может, ты и до школы дойдешь. А если тебе так страшно – давай тебе на голову каску наденем? Как у строителей. Или корытом прикройся. Я в кладовке видела. Валяется без дела. Жестяное такое.

– Я не против. Но при одном условии – тебе намордник наденем, чтобы не ругалась.