— В чем дело? — Шелест не любил медлить, когда все точки над «i» в плане подготовки операции уже расставлены.

— Я хотел спросить, что там стряслось на Треуле?

Рауль пожал плечами.

— Непонятная, я бы сказал — темная история. Вся автоматика в ступоре. Оперативная память управляющей системы уничтожена. Удалось найти и эвакуировать на Аллор одного мнемоника — молодую женщину в тяжелейшем посттравматическом состоянии. Думаю, объяснить, что там произошло на самом деле, сможет только она, если очнется, конечно.

Олсби разочарованно кивнул. Вероятно, он ждал подробностей, но Рауль не был расположен к беседе на отвлеченную тему.

— Все, пошел готовить группу к высадке. Постарайтесь за оставшееся время подчистить зону десантирования.

Для капитана Шелеста это была заурядная операция.

Пять лет в спецгруппе по борьбе с кибернетическими механизмами — целая жизнь по меркам моральных и физических нагрузок: все острые впечатления давно притупились, став лишь реалиями будней.

В отличие от капитана, бойцы его группы нервничали, хотя внешне ни на одном из лиц не отражалось волнение, — Рауль интуитивно чувствовав его на мнемоническом уровне: парни еще не научились строго контролировать свои мысли, не сжились с дополнительными имплантами, в виртуальном пространстве, которое отлично воспринимал их командир, то и дело проскальзывали туманные образы — именно они выдавали истинное состояние бойцов.

— Спокойнее. — Капитан Шелест, вопреки инструкциям, прохаживался по узкому проходу между двумя рядами наклонных капсул, установленных перед открытыми затворами стартовых катапульт. — На сегодня ваша задача предельно проста — занять указанные позиции и прикрывать меня огнем в случае возникновения такой необходимости…

Десантный модуль ощутимо встряхнуло — это резко поменялся вектор тяги двигателей, свидетельствуя о том, что пилоты уже начали маневрировать над искореженной поверхностью древней станции, приближаясь к первой точке десантирования.

— Романов, Стоун, Хергайнен — встать! К рампе!

Резкий импульс торможения, и модуль завис над надстройкой. В отсеке предупреждающе моргнул красный свет.

— Пошли!

Первая тройка скрылась в шлюзе.

Прошло около минуты, прежде чем переборки передали короткий толчок, — это закрылся внешний сегмент рампы.

— Первое звено на позиции, — пришел по связи доклад сержанта Хергайнена. — Заданный сектор чист.

— Держать позицию, не расслабляться, но и не нервничать. Учитесь. Время от времени включайте импланты. Впитывайте обстановку, сживайтесь с ней, в дальнейшем нам часто придется работать в подобных местах.

— Принято, командир.

Модуль уже двигался к следующей контрольной точке.

— Второе звено, на выход!

Массивный внутренний люк шлюзовой камеры закрылся за Раулем.

Судя по ритмике едва ощутимых вибраций, корабль высадки завершал плавный разворот, вот он прекратился, но Шелест не почувствовал ускорения.

Что они там, уснули?

— Грабцов, — вызвал он пилота десантного модуля.

— Да, капитан.

— В чем задержка? Я в шлюзе.

— Датчики фиксируют появление активных сигналов Визуального контакта нет. Группы прикрытия докладывают, что движение идет внутри станции под обшивкой.

— Как далеко от зоны высадки?

— Четыре километра. Направление на корвет колоний.

Шелест не усмотрел в этом ничего противоестественного.

— Это «пятьдесят пятые». Они в своей «зоне ответственности», так что давай вперед, на малой тяге. Откроешь десантный люк рампы как можно ближе к кораблю.

— Понял, капитан.

Шелест начал включаться. В разных ситуациях на это требовалось от пяти до пятнадцати секунд.

Трудно передать ощущения, возникающие сразу после активизации боевых кибернетических модулей. Мир меняется, он обретает иную глубину, объем: обшивка модуля более не препятствие для взгляда, но за ней простирается уже не исковерканная временем и давними катаклизмами поверхность древнего сооружения — там громоздятся гротескные тени, каждая имеет свой оттенок, и разум в первые секунды инстинктивно тянется туда, в иное пространство, сформированное не присущими обычному человеку органами чувств, однако нельзя закрыть глаза, поддаться влекущему зову, иначе — гибель.

Взгляд Шелеста сконцентрировался на фактуре брони внутреннего люка. Испытанный прием. Киберпространство способно поглотить рассудок в считаные мгновения, но передвигаться ему предстоит в реальном мире.

Нельзя закрывать глаза и полностью полагаться на микродатчики.

— Внимание! Десять секунд. Пошла декомпрессия!

Второе зрение отступило. Оно не исчезло вовсе, оставаясь как фон, туманная перспектива, на которую накладываются четкие визуальные образы реальных предметов.

Критический момент пройден. В этом умении совмещать две реальности, примирять между собой два способа восприятия состоит великое искусство, овладеть которым удается немногим. Этого не объяснишь словами, не втолкуешь тому же майору Олсби, никогда не ощущавшему себя частью виртуального мира, где четко и недвусмысленно видны принадлежащие ему системы и явления, а все остальное становится тусклым, потусторонним, и нужно иметь огромную силу воли, чтобы произвольно, по мере возникновения необходимости, мгновенно менять местами приоритеты восприятия.

Рауль был способен к подобным волевым усилиям.

Внешний люк дрогнул и резко ушел в сторону.

Близкая поверхность приняла Шелеста мягким касанием, на объектах с низкой гравитацией существует немало ловушек, например, здесь нельзя допускать привычных физических усилий, иначе псевдомускулы боевого скафандра, чутко реагирующие на напряжение каждой мышцы, оттолкнут тебя в бесконечность открытого космического пространства.

Шелест действовал умело. Еще до того, как открылся десантный люк, он наметил для себя несколько точек опоры и сейчас воспользовался одной из них: из утолщения на левой руке, подобно браслету, охватывающему запястье бронескафандра, выхлестнулся тончайший трос, мгновенно обмотавшийся вокруг покореженной решетчатой конструкции, подмятой «Нибелунгом» во время неуклюжей посадки.

Подошвы скафандра на миг вошли в прочный контакт с материалом обшивки, здесь работал не магнитный эффект (в составе керамлита очень мал процент железа), а специальный молекулярный слой, обеспечивающий сцепление практически с любой поверхностью. Оттолкнувшись, Рауль совершил длинный прыжок, используя трос в качестве опоры. В результате он полетел по короткой дуге, оказавшись под самым бортом «Нибелунга».

Над головой холодно сияли мириады звезд.

Выпуклая обшивка штурмового носителя закрывала от взгляда базовый корабль высадки, но второе зрение отчетливо фиксировало его в виде яркого, распространяющего энергетическую ауру, узнаваемого контура.