Почти час я лежу в своей комнате на кровати, стараясь ничего не чувствовать, кроме тихой пульсации в запястье. Мой взгляд блуждает по открытке из Мексики на окне, а затем по цветам, стоящим на моем столе. Это те самые, что растут у подъездной дорожки и которые Хиллари вчера привезла с собой в дом для моего отчима. Когда я встаю и подхожу ближе, то обнаруживаю крошечную открытку наверху среди цветов.

Добро пожаловать домой.

Это просто приятный жест от Хиллари, я знаю. Скорее всего она напишет что-то подобное для любого другого гостя, но все равно начинаю рыдать и долго не могу остановиться. Я свернулась на кровати в позе эмбриона, не обращая внимания на дикую боль в бедре.

Я не хочу вот так быстро уезжать теперь, когда я только приехала, когда мы с Ричардом хоть немного начали сближаться. Это я понимаю, когда мои слезы наконец иссякают и я снова могу спокойно выдохнуть. Втайне я, вероятно, давно приняла решение остаться здесь. Наверное, уже в тот момент, когда вчера вечером Ричард сказал мне, что, несмотря на бороду, он ни капельки не полон достоинства. Но признаться себе в этом сейчас мне совсем нелегко.

Я не знаю, действительно ли мне стоит пригласить Обри сюда. С одной стороны, я ужасно скучаю по ней, и подруге наверняка сейчас пойдет на пользу смена обстановки. С другой стороны, я еще не готова поделиться с ней тем крошечным чувством новообретенного домашнего уюта, которое так неожиданно прорастает в моей груди. Наверное, это ужасно эгоистично с моей стороны, но я еще не чувствую себя готовой. Но потом я вспоминаю, как часто Обри делила со мной свой дом, как внимательны ко мне были ее мама с сестрой за последние несколько лет, и чувствую себя ужасно. Вздохнув, я выпрямляюсь. Мне не хочется бросать Обри на произвол судьбы. Но мне придется придумать хорошую стратегию, как подготовить к этой встрече Ашера.

Позже, когда я прихожу на кухню, то замечаю, как все сверкает чистотой. Хиллари как раз моет несколько тарелок вручную, и из-за того, что она такая маленькая, ее руки по локти в раковине. Ноя нет в поле зрения, а ноутбук Ашера стоит закрытым на столе, поэтому я спрашиваю, знает ли она, где он.

– Может, он с собаками, – говорит Хиллари. – Не могла бы ты сделать мне одолжение и передать твоему отцу этот список? Он уже спрашивал об этом.

Подбородком она указывает на записку на шкафу.

– Да, конечно.

Я беру записку, не отрывая от нее взгляда.

– О, кстати, Харпер звонила и спрашивала о тебе. Ее номер во-о-н на том желтом стикере. Она попросила написать ей в WhatsApp, есть ли у тебя послезавтра время, чтобы вечером прийти на день рождения Сэма.

Я также беру маленький стикер и наклеиваю его на заднюю часть своего телефона, прежде чем убрать его обратно в задний карман джинсов. Вообще-то я думала, что завтра будет мой последний вечер на острове, но теперь все обстоит совсем по-другому. Тем более я рада звонку Харпер и перспективе встречи с ней и Сэмом. По-моему, эти двое – самая милая пара после Белоснежки и Прекрасного Принца.

Держа записку для Ричарда в руке, я шагаю по коридору к его кабинету. Только я хочу постучать в дверь, как замечаю, что она просто прикрыта. Если Ричарда нет, я могу просто положить записку ему на стол.

Для подстраховки я все равно стучу, прежде чем распахиваю дверь. Я замечаю движение и с удивлением вижу за столом Ашера, который занят разглаживанием скомканного листа бумаги.

– Ой, прости, я на самом деле хотела к твоему отцу.

Я осматриваюсь в кабинете, но Ашер тут один.

– Ты наводишь порядок?

С запиской я подхожу к письменному столу и кладу ее туда, где хранятся документы.

– Не хотела помешать, Хиллари просто просила меня передать это. Ну, теперь мне пора.

Я хотела было развернуться, но что-то заставляет меня почувствовать неладное. У Ашера снова этот взгляд. Взгляд такой же снисходительный, как это часто бывает, и я уже не знаю, что, черт возьми, я снова сделала не так. Он уставился на записку, которую я положила к документам.

– В чем дело?

Кажется, что в черепной коробке Ашера усиленно заработали шестеренки, а его нижняя челюсть движется так, как будто он случайно откусил что-то настолько твердое, что едва способен прожевать.

– Твой отец говорил с тобой? Ты злишься из-за того, что я скорее всего задержусь здесь еще на несколько дней? – в глубине души я вздыхаю. – Мне жаль, что я не придерживаюсь нашего соглашения. Твой отец просил меня об этом, ясно? Тебе не нужно переживать по этому поводу. Я не намерена жить здесь постоянно, и во время семестра я в любом случае в Нью-Йорке. И ты можешь не бояться, что я тебе как-то помешаю. Ты даже не заметишь, что я вообще здесь. Обещаю! – Я торжественно поднимаю руку и кладу три пальца на сердце. – Слово скаута, – пытаюсь усмехнуться я.

Ашер откашливается.

– Мне жаль.

Наверное, надо мной сейчас парит огромный вопросительный знак, но это не важно. Что бы с ним ни случилось, может, это состояние продлится еще какое-то время? Ашер гораздо приятнее, когда он не нападает на меня, и почему-то мне нравится это неуверенное движение его рта. Я киваю.

– Ладно. – я собираюсь уходить, но его голос останавливает меня посреди движения.

– Я сказал, что сожалею, – резко повторил он.

– И я услышала тебя.

Постепенно я начинаю волноваться. Он словно окаменел, и у меня не осталось ни малейшего понятия о том, чего он от меня ждет. Должна ли я дать ему теперь прощение? Но с чего начать?

Его брови неведомым образом хмурятся еще больше.

– Неужели это так трудно понять, Айви? Я, черт возьми, хочу извиниться перед тобой. Неужели ты не понимаешь? – его кулак приземляется на стол и заставляет лампу для чтения вздрогнуть. – Ты сказала, что тебе доставляет это удовольствие. Ты просто слушала, в чем я тебя обвиняю, не защищаясь. Почему, черт возьми, ты это сделала?

Он срывает со стола бумагу и подходит ко мне так быстро, что я невольно отпрыгиваю назад. Я чувствую, как дверь за моей спиной с лязгом захлопывается, а в следующее мгновение грудная клетка Ашера прижимается к моей. Чертовски тесно. Его лицо так близко к моему, что я не знаю, куда смотреть, и пялюсь в невидимую точку позади него. Затем Ашер припечатывает ладонью лист бумаги к стене рядом с моей головой.

Я пожимаю плечами:

– Что это такое?

– Твоя выписка по кредитной карте, – резко отвечает он. – По крайней мере, ее часть. И на ней почти ничего нет. Бьюсь об заклад, Феникс и Саймон обходятся моему отцу дороже, чем аренда твоей комнаты. – Ашер отворачивается от меня, когда я неловко выпрямляюсь, и только теперь я осмеливаюсь снова взглянуть на него. Его грудная клетка заметно приподнялась. Ашер глубоко втягивает воздух, затем на мгновение крепко сжимает губы, прежде чем скомкать бумагу. – Я просто не понимаю. Ты ни единым словом не пыталась защититься.