Мне казалось, что если бы я была в Старлокете, то прямо сейчас я была бы в Теннеси.

– Они намерены бороться со злом во всех его проявлениях, – добавила Эоиф. – Но я сказала, что мы ещё работаем над проникновением в Эмирант, и их очень обрадовала эта новость.

Я безучастно смотрела на неё, а потом сглотнула, когда поняла, что их единственной надеждой была я. Если бы что-то случилось с Элис и Старлокетом, потому что я не так сильна, не так хороша, как бы я жила с этим? Конечно же, только в том случае если бы я сама выжила.

– В любом случае, – оживился Хантер, – мы должны научить тебя кое-каким символам для маскировки и защиты.

– Да, – начала Эойф, но затем нас отвлёк злой голос Скай, доносившийся из кухни.

– Чёрт, я не это имела виду, и ты это знаешь! – она почти кричала.

– Кто еще здесь? – спросила я. Я не почувствовала больше ничьего присутствия.

Хантер покачал головой.

– Никто. Наверное, она по телефону.

– Короче, Морган, – продолжила Эойф, – сначала, я хочу научить тебя простому скрывающему заклинанию. Конечно же, оно не делает тебя буквально невидимой, но большинство людей, животных и даже ведьм тебя не заметят.

Я кивнула.

– Как заклинание «вы-меня-не-видите».

Эойф удивилась.

– Ты уже им пользовалась?

– Хм, изредка, – ответила я, задаваясь вопросом, ходила ли я на цыпочках в Викке. – Когда я не…хмм, не хотела быть замеченной.

Эойф стрельнула взглядом в Хантера, и он вскинул руки вверх. Как будто я была комнатной собачонкой, с которой он справлялся, как только мог.

– Рейвин, я говорю о прошлой ночи! – громко прервала нас Скай.

Мы чувствовали смущение из-за того, что слушаем эту беседу. Эойф снова сосредоточилась.

– Это заклинание выручит тебя во многих ситуациях, – сказала она. – Если Кьяран достаточно хорошо тебя знает, знает твою вибрацию и твою ауру, то сможет выйти на неё, но не сразу.

– Он знает кое-что, если не всё, – сказала я, вспоминая Нью-Йорк. Он пытался украсть мою магию, так что да, вероятно он знал мою ауру.

– Мы должны приложить все усилия, – сказала Эойф. – Кьяран имеет весьма большой опыт по части глубоких знаний, только использует эти знания для разрушения. Он любит разрушение само по себе, а не только то, что оно приносит. Он – противоположность создателя.

Я очень не хотела слышать этого о Кьяране, но сразу поняла, что это правда. Что же такого произошло в его жизни, что сделало его таким? Какую часть своего наследства он передал мне, Киллиану, другим своим детям? Зная, что он злой, как и я, как я могла ещё с тоской вспоминать ту нашу странную связь? Что это могло сказать обо мне?

Эойф села, скрестив ноги, напротив огня, потрескивающего в камине Хантера.

Жестом приказав, чтобы я села напротив неё, она сказала:

– Укрепим его другими заклинаниями защиты и нападения. С твоей внутренней силой, я чувствую, что они будут работать. Если ты хорошо их выучишь.

Сидя на полу напротив Эойф я попыталась очистить сознание и расслабить своё дыхание. Я всё ещё слышала Скай на кухне, её голос гневно возрастал и понижался. Я попыталась блокировать его. Хантер оставался там, где был, на стуле, но я почувствовала на себе его решительный взгляд.

– Начнём со слов, – сказала Эойф, начиная шептать их. Наклонившись, я позволила сознанию раскрыться, окутываясь в мягко произносимые слова. Я любила колдовство. Было так много разных его видов: в одних применялись кристаллы, масла, благовония и травы. В некоторых использовались только слова, в других сочетания слов и жестов, были те, которые проводились только в пределах круга, и другие, которые можно было наколдовать в любом месте. Это последнее состоит из трёх частей: слова, написание рун на воздухе, распространение чар.

Спустя десять минут я легко выучила слова и руны, и это вселило во мне уверенность, что я вспомню их. Мне придётся поработать над распространением чар. Странно, но в отличие от школьного обучения, которое иногда тонуло во мне, как камень в воде, который больше никогда не увидишь, магия казалась совершенно иной. Я никогда не забывала заклинаний. Когда я выучивала их, они становились частью моего существования, ещё одной цветной нитью, составлявшей целую Морган.

Я чуть не подпрыгнула, когда Скай повысила голос.

– Нет, – закричала она. – Я не об этом говорила. Ты извращаешь мои слова.

Я не хотела больше слушать и встала, чтобы спросить, не могли ли мы поработать в круглой комнате, когда Скай вышла из кухни, её чёрные глаза излучали гневные искры. Она увидела нас сидящих там, и её взгляд взметнулся на меня.

– Он твой брат, – едко сказала она. – Ты привезла его сюда. Он настоящая сволочь, и Рейвин достаточно тупая, чтобы не замечать этого. Но ей лучше знать – в конце концов, он Вудбейн.

Последнее было плевком в меня, и я почувствовала, как кровь отлила от моего лица, когда она схватила чёрную кожаную куртку и с шумом вышла из дома. Я услышала, как снаружи заревел автомобиль Скай, сорвался с места и с визгом затормозил.

Это правда: я привезла сюда Киллиана, и Рейвин с помощью его энтузиазма выставляла себя дурой. Но я призвала его сюда по желанию совета и ради всеобщего блага. Я сидела, чувствуя себя подавленной, не зная, что сказать. Хантер выглядел молчаливым и замкнутым, но Эойф, расставляя чайные принадлежности на подносе, была спокойна.

– Всё это часть жизни, моя дорогая, – сказала она с мягким шотландским акцентом. – Даже трудности и боль часть жизни.

Тяжело вздохнув, Хантер протянул руку и похлопал меня по колену. –

Скай просто очень рассердилась. Не все Вудбейны злые, – сказал он. – Твоя мама не была такой. Белвикет не был. Я – наполовину Вудбейн. Есть множество хороших Вудбейнов.

– Но не Киллиан, верно? – мрачно спросила я. – И не Кьяран.

Ни Хантер, ни Эойф ничего не ответили, а я, молча, потянулась за своим пальто и вышла из дома. Мое наследие снова преследовало меня.

Я благодарю тебя за то, что ты ходатайствовал по моему поводу, но все уже решено, брат Колин. Меня отправили в аббатство Хейбенстед в Пруссии. Я ожидал, что для меня примут такие меры, когда я признался во множестве своих грешных мыслей отцу Бенедикту. И как я могу подвергать сомнению справедливость и мудрость такого решения? Там, далеко от источника моей слабости, среди созерцателей, возможно, Бог покажет мне путь сквозь мой нарушенный разум. Что касается Нуалы, то она исчезла. Я молюсь, чтобы Бог присмотрел за ней.

Брат Синестус Тор, брату Колину, апрель 1769 г.

Этой ночью Рейвин не появилась на круге в доме Бри. Я приехала вовремя, надев брюки из ткани карго и мягкий тонкий свитер. Когда я вернулась домой от Хантера, я чувствовала себя унылой и смущенной, так что я вымыла кухню, развесила белье после стирки, вычистила место Дагды и пообещала себе попытаться не выглядеть так неряшливо все время.