холодный пол его, а не Луна. — Он должен был… Должен, в общем, вести бой нормально, а не вот так… Это непорядочно…

Под конец пылкой речи Вик взялся мямлить и метаться взглядом.

— Провоцировать тоже непорядочно, — неожиданно заметила Литола. — Нам может и не было слышно, зато как Лун бодро шлепал губками мы все видели.

Лун вскинул злой взгляд, но промолчал. Вейгел даже не пошевелился, словно они обсуждали погоду за окном. Ну и выдержка, удивилась Ясмин. Что же он так в бою завёлся?

— Ты не знаешь, что он сказал, — мрачно сказала Ланна.

— Он всегда говорит одно и то же. Мой папа то, мой папа это, мой папа тебя прикончит, — равнодушно заметила Литола. — Ни малейшего стыда.

По-хорошему Ясмин стоило остановить такий спор, но она и не думала. Приглядывалась к участникам с огромным любопытством. Она и рассчитывать не смела на такую удачу. Но едва Лун раскрыл рот, она вмешалась:

— Как вы думаете, почему я не остановила бой?

Ответ читался на хмурых детских лицах. Потому что стерва и садистка. Взвинченная аудитория мгновенно нашла нового врага.

— Только факты, — напомнила она. — Цветок Литола сумеет резюмировать?

Та пожала плечами. Ее смелость никуда не делась, но на прямой конфликт с ней она была не готова. То есть, думала то же, что и остальные.

— Это будет вашим домашним заданием, — сказала Ясмин с улыбкой. — Каждый письменно изложит причины, по которым я не остановила бой, можно даже самые фантастичные. Завтра мы продолжим практическое изучение карты энергетических точек, а сейчас все свободны.

— Да, мастер Ясмин.

На этот раз ответили не все. Низы не было, а неуважение к мастеру высказать хотелось.

— Цветок Лун, задержитесь.

Тот даже не притормозил у ее стола, отвернулся и махнул ключиками от шкафа Вику и Альеру.

— Цветок Лун, задержитесь, — терпеливо повторила Ясмин. — Или же с завтрашнего дня ищите новую группу для обучения.

Тот наконец остановился. Ученики навострили ушки и терпеливо копались в своих партами карманах, переносных сумках, оттягивая момент изгнания из аудитории. Любопытные котята.

— Обед, мастер Ясмин, — сказал Лун не оборачиваясь.

— Целый час, а ты задержишься на пятнадцать минут.

Лун, судя по сдавленным смешкам, скорчил гримасу, но остался. Остановился около стола с видом провинившегося ученика, который знает, что ничего ему не будет. Выскользнет.

Когда они остались одни, Ясмин медленно поднялась, занимая более выгодную психологическую позицию. Слева, но не напротив, стоя, но не возвышаясь.

Интересно, о чём говорят в его тотеме? Плюнь на мастера Ясмин, с нового года перейдёшь к мастеру получше?

Видимо, да.

Сможет ли он услышать ее?

— Лун, я не стану осуждать твои действия…

Договорить она не успела.

— Какие действия, — агрессивно спросил Лун. — Если этот смазливый принц не умеет держать себя в руках, это его беда.

— Я тебя закопаю, сорняк, намотаю кишки на шест своего отца, — тихо сказала Ясмин. — Я не стану спрашивать, кто тебя надоумил, но ты остался жив только потому, что смазливый принц тебя пощадил. Титорум не контролирует физические атаки, не наделённые даром. Прямо сейчас ты мёртв.

Лун сделался бледным, как молоко. Под глазами синие полукружия недосыпа, губы обветрены. Смотрит глазами измученного ангела. И не поверишь, какую грязь исторгало это иконописное дитя жалкую четверть двоечасия назад.

— Сядь, — Ясмин отодвинула стул рядом с собой и хлопнула по сиденью. А когда тот устроился, села рядом: — Я ни о чем не стану спрашивать, кроме одного. Ты знаешь, почему ты проиграл?

— Потому что я тупой, — вдруг искренне ответил Лун и не опустил взгляд. — Недоумок. Не дано мне, понимаете?

Вот и вылезла на поверхность вся нехитрая философия тотема Таволги. Дети, которым день за днём говорят, что они тупые, почему-то растут очень тупыми. И они привыкают, им даже начинает это нравиться. Это становится щитом. Любая ошибка, промах, недочёт наталкиваются на забрало с лозунгом «я тупой, а чего вы хотели?» Таволга явно не церемонилась со своими Цветками.

— Я понимаю только, что ты очень любишь человека, который сказал тебе это, — Ясмин жестко держала визуальный контакт. — Ты хочешь выучить чёртову карту энергетических потоков?

— Да! — вдруг заорал Лун. Грохнул со всей дури кулаками по столу. — Хочу. Просто я слишком тупой!

Дверь мгновенно распахнулась и в класс ввалились ее бывшие соратники в почти полном составе. Хрисанф, Верн. За плечом последнего телепался бледный ангелоподобный Эгир. Судя по зверским лицам, они с минуты на минуту ожидали ядерного взрыва.

Было неловко их разочаровывать.

— Что за шум, Миночка, — своим фирменным — опасным и мягким — голосом спросил Хрисанф.

Она даже ответить не успела, Лун опередил ее.

— Что это? — севшим голосом ужаснулся он.

— Учебные пособия, — хладнокровно заявила Ясмин. — Вот ты, Верн, иди-ка сюда. Все нормально, Хрис, мы просто занимаемся.

На миг ее кольнула мысль, что Абаль не пришел. Выкинул ее из своей жизни, как старые тапочки.

Следующее двоечасие осталось в ее памяти пыткой, в которой они в четыре руки правили Луну стойку, писали на дорогом шелковом платье Верна кружки и точки, а после дрессировали на атаку. Лун сначала едва не рыдал, а после адаптировался. Смотрел на Верна глазами безумного фаната и на каждую