– От Марины не драпанешь.

– Я присяду?

Не дождавшись разрешения, Свинец уселся в кресло – с виду комфортабельное, крытое лоснящейся кожей, оно оказалось неожиданно твердым, предназначенным именно для того, чтобы работать: вертеться, азартно елозить и подпрыгивать в процессе борьбы за деньги, – и огладил рукой стол. Попытался вообразить себя Матвеем Матвеевым, продающим, сидя тут, вина по пять тысяч евро за флакон. Однако с гудящей дурной головой вообразить что-либо полезное было трудно, и пришлось просто закурить новую сигарету.

– Коммерческий расчет, – сказал он по слогам. – Стало быть, Матвей человек расчетливый. Спокойный. Осторожный. Бесполезному уголовнику Соловью платит две тыщи долларов в месяц, чтоб не иметь за спиной недоброжелателя. То есть твой босс – умный?

– Да, – кивнул Разблюев.

Вот я – тоже умный, подумал капитан. Еще какой. Вон как ловко психологические портреты составляю. Только кой хер я при таком уме в свои сорок три года всего лишь капитан, и все, что у меня есть, – купленная в кредит квартирка на окраине? Не зря от меня мои жены сбежали.

– Может, он все-таки от жены сбежал?

– От Марины не убежишь.

Свинец помолчал. Напротив на особом столике располагался оснащенный стальным винтом механизм, смахивающий на средневековое устройство для пыток.

– Это что?

– Люлька. Чтоб правильно декантировать.

– Понятно, – сказал капитан, ничего не поняв. – А у тебя с Матвеем какие отношения?

– Нормальные. Он меня сюда по старой дружбе взял. Хотите выпить?

– Нет.

Разблюев вышел в общий зал, вернулся с початой бутылкой водки и стаканом. Ловким точным движением налил себе. Проглотил не морщась. Очевидно, давно знал свою единоразовую дозу.

– По старой дружбе, значит?..

Ковбой охмелел мгновенно. Очевидно, хорошо выпил еще несколько часов назад, успел протрезветь, и сейчас его сразу развезло от ста с небольшим граммов. Несколько мгновений он стеклянными глазами изучал ряды бутылок в шкафах, потом перевел взгляд на капитана и тяжело вздохнул:

– Знаете, я ведь никакой не бизнесмен. Или, лучше сказать, никакой бизнесмен. Я музыкант. Барабанщик. – Он выразительно помахал руками, демонстрируя, каково это, быть барабанщиком. – Говорят, хороший барабанщик. Точнее, был хороший… Талантливый Всю молодость барабанил. Самое большее, что мне платили в период расцвета моей, так сказать, музыкальной карьеры, – двадцать долларов за выступление. В месяц выходило триста, если каждый вечер выступать. А еще надо же и репетировать… Пытался бросить. Много раз. Не получалось. Знаете почему?

– Тянет, – сразу предположил капитан.

– Не то слово, – сказал Разблюев. – Талант у меня. Это не мои слова. Других людей. Семь часов могу стучать – и ни разу не ошибиться. А самое главное – совершенно не замечаю, как эти семь часов пролетают… Если у меня нет барабана – я болею. Плохо себя чувствую. Зато когда барабан есть, все сразу раз – и на свои места становится…

– Божий дар, короче.

– Ну да. Вот в девяносто восьмом позвал меня Матвей – и я бросил барабанить.

– Как же он тебя убедил?

– Убедить можно кого угодно в чем угодно, – вздохнул Разблюев. – Теперь я хорошо зарабатываю. Ну, не совсем бросил… Раз в неделю стучу. По субботам. В клубах. Группа «Лос Анормалес». Может, слышали?

Свинец пожал плечами.

– Живу теперь от субботы до субботы, – продолжил ковбой. – В остальное время вино продаю. Деньги делаю. Хотя они мне, в принципе, не нужны. А нужны только барабаны.

– Ясно.

– А вот у Матвея, – Разблюев с особенной хмельной суровостью указал пальцем на фотографии, – у него все иначе. Не дал ему Бог никакого таланта. У него даже настоящего таланта к бизнесу – и то нет. Он не жадный. Он не эксплуататор. Он не любит рисковать…

Капитан вдруг сообразил, что все это время ковбой-барабанщик говорит про своего босса в настоящем времени, и перебил:

– Что с ним могло случиться?

– Понятия не имею. Честно. Врагов у него нет. По крайней мере, я их не знаю.

– Хорошо. Понял. Ты не договорил про свой талант…

Свинец не собирался мешать своему собеседнику откровенничать. Даже если излияния напрямую не касались главной темы. Пусть выговаривается. Обязательно проскочит что-нибудь нужное. Откровенные алкогольные признания – это хорошо.

– Талант… – печально улыбнулся Разблюев. – Я, имея талант, мучаюсь и водку пью, а он, Матвей, обычный мужик без тараканов в голове, – наслаждается жизнью. Заработал – поехал в Занзибар, ему хорошо. Вернулся, еще заработал – купил машину, опять ему хорошо…

– Завидуешь.

– Да. Завидую. По-тихому. Беззлобно. Как ненормальный – нормальному.

– То есть Матвеев – нормальный?

– Очень нормальный.

«Интересно, а я нормальный? – подумал капитан. – Нет, конечно. Какой я нормальный? Самый настоящий ненормальный. Ненормальнее некуда. Как говорят бандиты, больной на всю голову».

– Значит, говоришь – водку пьешь?

– Бывает.

– И Матвеев пьет?

– Не особенно. По крайней мере, запоями не страдает. Не стоит думать, что он сейчас где-то валяется в полной отключке.

– Ты говорил, что он плохой бизнесмен…

– Я так не сказал, – возразил Разблюев. – Я сказал, что у него нет особого таланта. Поэтому наша фирма – не крупнейшая в стране, а всего лишь одна из трех десятков таких же. И кстати, Матвей держится на плаву именно благодаря тому, что нет у него больших амбиций. Он никогда не лезет на рожон. Не придумывает глобальных проектов. Он умеренный и терпеливый, вот его козыри…

– Почему же он тогда пил? Деньги есть, проблем нет – зачем пьянствовать?

– Он не пьяница. Просто – пьющий. Бутылка вина в обед – вот его доза…

– И две – за ужином.

– Это вам Марина сказала?

– Может, и Марина. Стало быть, он садился за руль после бутылки вина?

– Нет. Он обедал обычно часа в три. Домой уезжал около восьми вечера. За это время хмель выветривался…

– Хорошо. Допустим. И все-таки зачем нормальному обеспеченному мужику при красивой жене и дорогой машине – пить? Зачем?

– Не знаю. Значит, была причина. Может, его угнетала собственная нормальность. И вообще, кто сейчас не пьет?

– Насколько я знаю, – сказал Свинец, – многие. Бухать теперь не модно. Модно за здоровьем следить и спортом заниматься.

Разблюев рассмеялся.

– Вы забыли, где живете! Это же Москва! Здесь главное – не следить за здоровьем, а делать такой вид!

Кстати, да, сказал себе капитан. Вот и итог разговора.