Господи… Дай знак…

Маленькими шагами направляюсь в противоположную сторону двора. Со всех сторон головорезы мужа, но только Рони следит за мной. Остальные не смеют повернуть голову в мою сторону. Гриша доверяет этому темнокожему и не в курсе того, что он поддерживает меня.

Горячий летний ветер качает макушки деревьев, разнося запах цветов из сада. Обдувает лицо и трепет волосы.

— Ангел, — проговорил сзади Рони, как только я приблизилась к маленькой беседке. — Мы потеряли сестру.

Словно током прошибает всё тело. Эта новость невыносима. Ведь она совсем маленькая…

— Как? Когда? — спрашиваю на автомате, всё ещё шокированная. — Господи…

— Врачи не смогли спасти. Рак груди — не игрушка. Пять лет она жила дольше только благодаря вам.

Сердце сжимается от боли.

Я украла деньги из сейфа мужа. Прошло столько лет, и меня впервые не мучает совесть. Потому что там не только его бабки, заработанные честным путём. Но и мои!

— Мне очень жаль, — проговариваю, стирая слёзы со щеки.

Мужчина стоит на несколько шагов поодаль, но его шёпот, каждое слово, которое он произносит с болью, застревает в горле жгучим комом. Больно терять родных…

— Но она взяла с нас с братом обещание… Что мы будем защищать вас любой ценой. Теперь вы наша сестра, — твёрдо говорит он.

Я не могу сдержать слёз. Они текут ручьём по щекам.

У меня ведь был брат. Которого я ждала. Надеялась на его помощь. Но он не пришёл! А мой муж убил его так же, как и родителей. Дамира…

Я видела то видео, где Андрей горел в своей машине заживо!

— Не надо плакать. Это судьба, Ангел. Только мы и… Эдуардо знаем, что с вами творит Grigory Rasputin. Но он тоже расплатится…

Он не договаривает. Издали слышатся голоса. Слишком шумно стало у ворот.

— Если что-то понадобится, то постарайтесь сообщить, — быстро произносит он, отстраняясь. — Они приехали.

Ангелина

В дом не спешу. Пусть муж поднимется в комнату, а затем я. Останавливаюсь на углу особняка и сажусь на корточки возле огромного куста белоснежных роз. Смотрю, как Гриша входит внутрь. А за ним идёт Цербер. Такой… Огромный. В тёмно-синих джинсах и чёрной рубашке. Ещё чуть-чуть — и шёлковая ткань треснет на нём.

Он останавливается на входе, будто почувствовал на себе чей-то взгляд. Оглядывается, а я быстро отворачиваюсь, отрывая розочку, поднимаюсь.

Ну и пусть видит. Что тут такого?

— Привет, — произношу одними губами, проходя мимо него.

— Здравствуй, — шёпотом с хрипотцой в голосе.

Почти бегу, цепляясь за перила лестницы. Вхожу в спальню, чувствуя за собой тяжёлые шаги. Закрываю дверь, потому что боюсь. Не хочу, чтобы он снова затащил меня в свою комнату. Точнее… хочу. Но не сейчас. Не сегодня.

Нужно отойти от этих мыслей. Я не могу постоянно быть с ним, мечтая совсем о другом. Это безумие. Сумасшествие. Я теряю голову. Разум плывёт, когда он прикасается ко мне. Будто это совсем не Цербер…

Замечаю разбросанные вещи мужа. Он, кажется, в ванной. Собираю его одежду, держу как можно подальше от себя. Противно. От его запаха. И будто какие-то насекомые ползут по мне. Господи…

— Ну, привет, крошка, — муж, обернувшись одним полотенцем, выходит из душевой.

Сглатываю. Страшно с ним. Он сейчас голоден, наверное. Тут меня поимеет насильно, а потом…

— Привет, — натягиваю улыбку, глубоко вдыхая. Как бы отсюда убраться…

— Не соскучилась? Иди ко мне, — пальцем манит меня к себе, а я, наоборот, делаю шаг назад.

— Я… Это… Эээ, — пытаюсь что-то придумать, чтобы как-то отвлечь его. — Я пирог тебе готовила. Закончу и приду, хорошо? — всё, что приходит на ум.

— Какой пирог? Я хочу тебя, давай, не беси, раздевайся.

Боже, только не это.

Соберись, Ангелина. Ты же актриса.

Делаю шаг вперёд. Второй. И третий.

Сжимаю руки в кулаки и впиваюсь ногтями в ладони. Подхожу к нему вплотную. Он обнимает меня за талию и прижимает к себе. А я просто думаю о прошлом. Ведь были же на съёмках такие сцены, когда чужой обнимал меня. Мы позировали. И сейчас нужно думать именно об этом, а не о том, что передо мной чудовище.

— Я же для тебя, Гриш. Дай мне десять минут. Я скоро, — слегка целую его в щёку и выскальзываю из его объятий.

Он не говорит ни слова. И это меня реально удивляет. Потому что никогда так не поступал. Не молчал. Брал силой, не спрашивая моего мнения.

Спускаюсь вниз и первым делом захожу в ванную, предназначенную для слуг. Закрываю дверь на замок и умываюсь. Несколько раз. Тошно. Сейчас наверняка от меня пахнет им. Мужем.

Как я вообще смогла его поцеловать? Сама?!

Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Выхожу наружу. Уже вечер. Прислуги привели кухню в порядок и собираются уходить. Действительно нужно заняться чем-нибудь. Отвлечься. Чтобы муж не подумал, что я ему наврала. Ибо мне достанется.

Но, знаете… Если бы я знала, что после каждой непослушности он будет только бить, я бы была только "ЗА". Но он лапает! И это самое ужасное! Самое противное!

— Вам помочь? — женщина с голубыми глазами смотрит на меня, а я в то время ищу всё необходимое для торта в холодильнике.

— Нет, спасибо. Я справлюсь. Вы можете идти, — отвечаю я ей и замечаю её улыбку. — Что-то не так?

— Нет, мы просто думали… — не договаривает она, кусает губу.

— Говорите, не волнуйтесь.

— Вы просто не такая, как Людмила. Постоянно приказывает. Даже воду сама не наливае, — сглатывая, произносит она. — Извините, я, наверное, не туда лезу. Мне достанется, если она услышит. Это же наша работа — делать всё, что прикажут.

— Не услышит. Но будьте осторожны. И я в состоянии налить воду в стакан. Вы просто старайтесь быть послушными. Она коварная штучка, — улыбаюсь в ответ.

Женщина кивает и уходит. Она меня понимает, и я её тоже. Сестра мужа считает себя пупом земли…

Не знаю, сколько я провожу тут времени. Я любила готовить торты. Пироги. В прошлой жизни. И сейчас приготовила то, что любил Дамир, — шоколадный торт. А ещё он обожал клубнику.

Смотрю на приготовленный мной торт и улыбаюсь. Это хорошая идея. Нужно часто спускаться на кухню и проводить тут время. Действительно отвлекает.

Настолько погружаюсь в свои мысли, что даже не замечаю стоявшего у двери Цербера. Сглатываю несколько раз, прежде чем убрать торт в холодильник.

— Не угостишь? — шёпот эхом разносится по пространству. — Вкусно пахнет.