13 августа 1961 года Берлин был разрезан пополам бетонной стеной. Назначение стены: удержать жителей Восточной социалистической Германии от бегства в нормальный мир.

Стена постоянно совершенствовалась и укреплялась, превращаясь из стены в систему непреодолимых инженерных заграждений с ловушками, сложнейшей системой сигнализации, с бетонными огневыми точками, наблюдательными вышками, противотанковыми тетраэдрами и ежами, с хитроумными автоматами-самострелами, которые убивали беглецов даже без участия пограничников.

Но чем больше труда, изобретательности, денег, бетона и стали коммунисты вкладывали в дальнейшее развитие стены, тем яснее становилось: удержать людей в коммунистическом обществе можно только неприступными заграждениями, колючей проволокой, собаками, стрельбой в спину. Стена означала: система, которую построили коммунисты, не привлекает никого. Она отталкивает. А это означало конец Советского Союза в обозримой исторической перспективе.

А если рухнет Советский Союз, то некоторые архивы приоткроются. Жуков должен был понимать: архивы откроют, его рассказы сопоставят с документами, и люди будут смеяться над его выдумками.

Понимал ли Жуков?

Если Жуков понимал, что его вранье скоро раскроется, но продолжал вдохновенно врать, значит он слабовольный и безответственный тип.

А если Жуков врал в расчете на то, что Советский Союз будет стоять вечно, что архивы так и останутся закрытыми, значит он слабоумный.

Ни в первой, ни во второй игре перед «Восточными» вообще не ставилась в качестве основной задачи оборона западных рубежей страны.

Главным в играх было наступление.

«Известия» 22 июня 1993.

П. Бобылев.

В январе 1941 года в Генеральном штабе РККА в присутствии Сталина и всего состава Политбюро на картах была разыграна война между СССР и Германией. В ходе этой стратегической игры Жуков, который играл роль германского полководца, разгромил генерал-полковника Павлова, который играл роль советского полководца. Прошел 51 год с момента стратегической игры и 23 года после выхода мемуаров Жукова. Кроме того эпоха сменилась. Коммунистов хоть и слегка, но потеснили. Материалы стратегической игры рассекречены. И вот разворот в «Известиях» 22 июня 1993. Название завораживает: В ЯНВАРЕ СОРОК ПЕРВОГО КРАСНАЯ АРМИЯ НАСТУПАЛА НА КЕНИГСБЕРГ. Затем большая статья в «Военно-историческом журнале» (1993 № 7).

Речь в статьях о той самой стратегической игре 1941 года. Оказалось: не отрабатывали наши стратеги никаких оборонительных планов и над вопросами отражения возможной германской агрессии не задумывались. Наши генералы были заняты совсем другими проблемами. Они думали над тем, как захватить Кенигсберг, Варшаву, Прагу, Бухарест, Краков, Будапешт и еще кое-что.

Тут самое время повторить слова генерала армии А. М. Майорова: «Но и тогда все понимали, что предстоящая игра будет иметь не столько теоретическое, сколько сугубо практическое значение». («ВИЖ» 1986. № 12 Стр. 41) Не ради академического интереса наши генералы отрабатывали на картах штурм европейских городов, а потому, что подготовка к вторжению в Европу находилось в завершающей фазе.

Нас приучили к мысли о том, что Жуков мысленно воспроизвел германский план «Барбаросса» и на стратегической игре действовал именно так, как полгода спустя действовали немцы. Этот интеллектуальный подвиг — высшее достижение Жукова как стратега. Это сверкающая вершина его мудрости. И вот вдруг выясняется, что не было никакой вершины. Жуков врал про сияющую вершину, ибо она была скрыта туманом государственной тайны. Но мрак рассеялся. Документы рассекречены и перед нами — голый хвастливый король. Рассказы Жукова о том, что он предвосхищал германские планы, что действовал так, как потом действовали немцы, — это треп. Никаких государственных секретов о стратегической игре Жуков не выдавал. Он врал. А ротозеи, такие как Константин Симонов, генерал армии Майоров, Маршал Советского Союза Куликов, писатель Карпов и многие с ними слушали и повторял безответственную маршальскую болтовню. Жуков — это наш родной советский Мюнхгаузен. Самый реалистический памятник ему должен выглядеть так: Жуков верхом на ядре летит над городом Барановичи и рассказывает, как громил Павлова, как гнал его на картах до этого самого города Барановичи. Можно внутри медной статуи летящего на ядре Жукова поставить магнитофон, который приводился бы в действие вечным двигателем, чтобы рассказы Жукова о собственном величии гремели над планетой веками и тысячелетиями. А постамент памятнику — отара наших маршалов, генералов, академиков и придворных писателей. И у всех — длинные уши, стоячие и остренькие на концах. Это чтобы лучше слышать рассказы стратегического гения.

Жуков описывает подготовку к игре, передает прямую речь Сталина:

«После совещания на другой же день должна была состояться большая военная игра…

— Когда начнется у вас военная игра? — спросил И. В. Сталин.

— Завтра утром, — ответил Тимошенко.

— Хорошо, проводите ее, но не распускайте командующих. Кто играет за «синюю» сторону, кто за «красную»?

— За «синюю» (западную) играет генерал армии Жуков, за «красную» (восточную) — генерал-полковник Павлов». («Воспоминания и размышления» Стр. 192)

В этом коротком диалоге выдумано все. Совещание высшего командного состава завершилось 31 декабря. Не мог маршал Тимошенко сказать Сталину, что игра начинается завтра утром, ибо она началась 2 января. При всем сталинском зверстве и безумии он все же понимал, что начинать серьезную работу рано утром 1 января не стоит. Некоторые генеральские головы могут с перепою плохо работать.

Но велика ли разница: 1-го января началась игра, или 2-го? Разница не велика. Но она указывает на то, что красочные диалоги со Сталиным выдуманы Жуковым или его соавторами. И это видно из данного примера. А пример до конца не исчерпан. Не мог маршал С. К. Тимошенко сказать Сталину, что за «синюю» сторону играет Жуков, а за «красную» Павлов, ибо игра была не одна, их было две. Сначала Жуков и Павлов выступали в одних ролях, а потом ролями поменялись. И это уже принципиальный момент. Если Жуков почему-то хорошо помнит первую игру во всех деталях, а о второй игре начисто забыл, то у нас появляется серьезные основания не верить ему ни в чем.

Еще момент. Официально тема игры именовалась: «Наступательная операция фронта с прорывам УР». Жуков этого названия почему-то не вспомнил. А ведь тема отрабатывалась не просто наступательная. УР — это укрепленный район, это линия железобетонных и броневых фортификационных сооружений противника, которые прикрыты противотанковыми рвами, минными полями и другими заграждениями. На строительство УР требуются огромные расходы и много лет. На нашей территории укрепленных районов противника нет и быть не может. Укрепленный район противника может быть только на его территории. Если тема игры «прорыв УР», значит наши войска действуют на территории противника. Уже сама тема игры указывала на то, что отрабатывалось не просто наступление, но наступление на Германию. Точнее — на Восточную Пруссию, которая была защищена линией укрепленных районов.