клинику, обслуживающую университет. Чтобы на ближайшей проверке Айоли поставили нужный диагноз. Это обошлось еще в тысячу гале. Посредники обошлись Айолу дороже, чем он рассчитывал.

К тому времени, как все медицинские вопросы были улажены, юрист нашел лазейку в законе, которая позволяла забрать Нариэль до истечения контракта с университетом. Пункт был спорным. И был основан на воле самой женщины. Достаточно было заставить Айоли подписать прошение о возвращении. Составленное прошение стоило еще двести гале. Оставалось заставить Нариэль его подписать. Для этого он отправил в Брим своего поверенного.

Чтобы девушка меньше раздумывала над тем, подписывать прошение или нет, поверенному выдали приказ достопочтенного Афи о том, что дочь должна немедленно вернуться домой. А еще сообщение о том, что ее любимая сестра Агни тоскует и нуждается в ее помощи. Письмо от Агнии прилагалось к пакету документов.

Конечно, Фарро не был уверен в том, что забота о сестре пересилит эгоизм сбежавшей Нариэль. Тем более, ее характер к этому времени уже был испорчен свободой Брима. Поэтому Фарро приложил письмо и от себя, в котором подробно расписал несостоявшейся жене, чем чреват ее отказ возвращаться домой. Что ждет ее сестер, живущих в его доме. И не забыл добавить, что готов закрыть глаза на ее побег. И даже не сильно наказывать.

Поверенный должен был вернуться уже сегодня. Вот только вместо женщины Фарро получил новость о том, что Нариэль Афи в университете Брима уже нет. Более того, она уже несколько дней как там не числится.

Сначала достопочтенный Фарро не мог поверить своим ушам. История Айола знала всего несколько историй побега своих дочерей. Позора планеты, о котором старались не вспоминать. Имена беглянок вычеркивались из родовых летописей. И дорога на родную планету для них была навсегда закрыта. Фарро не помнил, чтобы кто-то из этих женщин пытался вернуться на Айол. Но хотел верить, что на чужих планетах неблагодарные сгорали от тоски по дому.

Несмотря на выходку Нариэль, отказываться от проклятой он не собирался. И приказал поверенному искать. Даже подумал о том, что это и к лучшему. Он найдет беглянку, вернет ее домой, а часть расходов спишет на достопочтенного Афи. Вот только нашлась беглянка быстрее, чем он думал. И оказалась совсем не беглянкой.

Почти сразу после разговора с поверенным, достопочтенный Фарро и отец Нариэль, получили уведомительное письмо с военной базы Эйброн.

Канцелярия базы уведомляла отца Нариэль и ее, все еще жениха, о том, что дочь достопочтенного Винер Афи была принята на военную службу «Альянса» и на время действия контракта гражданка Айола переходит под патронат Эйброна. А это значила только одно, ни законы Айола, Ни законы Альянса на время действия контракта на нее не распространялись.

Но больше всего Фарро взбесило ни это. Больше всего в ярость Айола привело письмо, в котором говорилось о том, что он должен гордиться никчемной девкой. Что Эйброн благодарит Айол за то, что он воспитал такой ценный кадр. И она послужит на благо межгалактического союза.

Достопочтенный Фарро плевать хотел на межгалактический союз и его блага. И на Альянс ему тоже было плевать. Он почти их ненавидел. Но еще больше, он ненавидел некого командора Льюиса Брука. Который посмел прислать ему это письмо.

Фарро тяжело дышал. Он несколько раз перечитал документ, прежде чем успокоился и смог спокойно думать. Военные никому не подчинялись. Они жили по своим правилам и законам. Но даже у них была цена. Фарро точно знал, что все и всех можно было купить. Вопрос был только в количестве выплаченных гале. И он был готов платить. Чтобы она потом это все отработала.

Фарро нажал кнопку вызова наложницы и прикрыл глаза. Ему нужно было срочно снять напряжение.

Амина

Вечер выдался прохладным. Амина закуталась в куртку и смотрела на звезды. В офицерском кафе почти никого не было. Сегодня на базе вообще было на удивление тихо. Курсанты выехали на полевые занятия. Летные офицеры готовились к учениям в открытом космосе. Остальные стояли на боевом дежурстве. А те счастливчики, что в это время были свободны, сбежали в увольнение.

Амина в увольнение не хотела. Настроения шляться по барам и городским шалманам у нее не было. Она была всерьез обеспокоена своей дальнейшей карьерой. Сидеть до пенсии в связистах она не хотела. Она вообще не хотела видеть себя ни на одной позиции, кроме штурмовиков. Но туда ее упорно не брали.

Сейчас Амина уже не была так уверенна в своих силах, как раньше. Несмотря на то, что незнакомый офицер ее хвалил, а в отрядах был серьезный недобор, Гринг брать ее на позицию не спешил. После дежурства Амина попыталась еще раз поговорить с сержантом. Но тот, кажется, все что она говорила, пропустил мимо ушей.

- Майор, вы мне позволите еще раз пройти тестирование?

Гринг в это время косился на Айоли. Та, стоило Амине появиться рядом с Грингом, поспешила сбежать. Про себя девушка назвала ее «жалкой трусихой». Но вслух, естественно, ничего не сказала. А Гринг на ее просьбу промямлил что-то типа «все в соответствие с уставом».

- Может они спят? – Спросила Амина сама у себя и пригубила ненавистный кофе.

- Кто с кем спит?

Рядом с Аминой появилась Ванита. Венерианка была одета в гражданское. Стройную фигуру обтягивал кожаный комбинезон, волосы распущены, на лице яркий макияж. Она явно собиралась в город. И не одна.

- Да так. Мысли вслух. Ты куда?

- На день рождения Миллера. Тебя, кстати, тоже приглашали.

- Не хочу. Тяжелое дежурство.

- Не ври. Так кто и с кем спит? – Ванита плюхнулась на соседний стул.

- Гринг и Айоли. – Амина наклонилась к подруге, будто хотела открыть ей страшную тайну.

Лейтенант не любила сплетничать. Непроверенная информация всегда вызывала у нее чувство неловкости. Но в этот раз ей нужно было озвучить свои догадки. Да и Ванита так вовремя подвернулась под руку.

- Так быстро? Не ожидала.

- Да нет. Это только мои предположения. Я их сегодня видела.

Ванита улыбнулась. Ей нравилось смотреть, как Амина оправдывается. Лейтенант в такие моменты бледнела и становилась похожа на фарфоровую куклу.

- И ты решила, что между ними что-то есть?

- Он на нее так смотрел.

- Он на всех ТААААК смотрит. Пока под юбку не залезет. Потом смотрит на кого-нибудь другого. – Венерианка громко рассмеялась.

- На меня он не смотрит. – Обреченно сказала Амина.

Неожиданно для себя она обнаружила глубокое чувство обиды на сержанта.