Меж тем она обнаружила, что преследователей стало больше – справа она насчитала еще десяток пар мягких лап. Ее загоняли в ловушку. Она была уже недалеко от дуба, где жила Соня. Гордый был прав – их тут ждали.

С каждой минутой время, отпущенное ей, таяло. Именно поэтому Веда с наслаждением смотрела на лес, давно ставший родным. Возможно, она никогда его больше не увидит! Мелькали кусты и обнаженные деревья, опавшая листва мягким ковром стелилась под ногами. Неужели это будет последний бой в ее жизни? Ей так хотелось хотя бы еще раз встретиться с Филом и все ему рассказать, и все спросить у него. Неужели он погиб, так и не узнав о главном – что она здесь, что она ждала его и верила, что когда-нибудь это случится? Она не знает, как он выглядит на самом деле, но это и не было так важно, главное, что это был ее рыцарь из той далекой Зеленой страны, о которой ей однажды напела метель, пришедший сюда освободить ее.

Преследователей стало еще больше. Веда уже не пыталась скрывать, что она одна, и не тратила время на маскировку. Она выполнила свое предназначение – увела погоню от медвежонка. Теперь ей предстояло встретиться со смертью в последнем бою. Жаль, что она не была сейчас в образе женщины-воина и в руках не было верного меча. Единственным ее оружием было желание увидеть Фила, и это придавало ей силы. За ней гналось несколько стай рысей и лис, но они не могли поверить, что тщедушная нищенка так долго водит их за нос.

* * *

Эх, так не хочется оставлять Веду одну в этой грустной истории о последней погоне, но на этом сказки Давних времен не заканчиваются.

Чем выше поднимался медвежонок по скале, тем плотнее становились сумерки. Он продвигался на ощупь. Если бы ему кто-то рассказал раньше, как это опасно для скалолазов, а для медведей просто немыслимо, у него зародились бы сомнения, но прежде ему вовсе не доводилось с кем-нибудь говорить на эту тему. Круг его интересов ограничивался играми и лакомствами, правда, иногда попадались странные сны, которые увлекали его своей необычностью. В жизни он никогда не видел моря, высоких скал и глубоких пещер, но бывало, что он видел их в чужих снах. И тогда соленый ветер рвал паруса на стонущих от урагана мачтах, огромные волны сбивали с ног на раскачивающейся палубе, но он выручал друга. А в других снах он обмороженными пальцами откапывал кого-то из-под лавины, коварно сошедшей с обледенелого пика, и протискивался сквозь маленький лаз под завалами в затопленной пещере и успевал вовремя помочь. Он умел побеждать в своих снах. Многие из лесного народа считали его врунишкой, но медвежонку так хотелось поделиться с кем-нибудь этой безумной радостью победы.

В каждом можно найти желание или даже попытку быть сильным и смелым, но в этом медвежонке была просто неукротимая жажда приключений. Он обожал смотреть такие сны, где сильные и отважные побеждают страх и смерть. Причем это были не только люди. Часто это были и маленькие муравьи, и ловкие пташки. Главное было не в их облике, а во внутренней борьбе со своей неуверенностью и сомнениями. Они побеждали себя, свой страх, и верили в невозможное.

Ме́ня размышлял об этом и поднимался все выше и выше. Он сказал себе, что час его испытаний пробил. Он должен, он не может отступить. Иначе это будет предательством. Так поступили бы Фил, Гордый и Веда. События стремительно развивались, и он не успел все разложить по полочкам, как делал это прежде. Тамара всегда учила его быть аккуратным, степенным медведем. Впрочем, сейчас Ме́ня ощущал себя бойцом. У него не было блестящих доспехов и клинков, даже когти и зубы не были его оружием, им стало его желание победить.

А вот и знакомый уступ. Лишь однажды он был здесь, но запомнил мельчайшие детали, и это помогло ему ориентироваться в темноте. Вскоре медвежонок отыскал печать на стене. Четкий вдавленный рельеф размером с его лапу был теплым на ощупь. И запах, именно тот запах странной травы, который принадлежал также и колдуну в черном капюшоне, он явственно ощущал. Впечатление было такое, будто этот человек только что отнял свою руку от печати. Именно так – не дотронулся, а какое-то время держал, иначе бы камень так не прогрелся – стояла поздняя осень. Неужели этот маг только что был здесь? Да и запах был настолько сильным, что Ме́ня даже отдернул лапу – а не стоит ли тот рядом?

Постепенно медвежонок успокоился, сумев объяснить себе происходящее. Очевидно, Магистр был здесь незадолго до того, как остановил время. Вот все и сохранилось, будто это случилось минуту назад. Маг не владеет тонким обонянием, поэтому и не подумал о следах, что так явно оставил после себя. Все-таки в остановившемся времени есть и свои плюсы. Нужно только научиться ими пользоваться. Вот если бы еще стены хранили тот секрет, которым открывается дверь, закрытая этой печатью. Наверняка именно здесь спрятано что-то очень важное, иначе бы Магистр не пришел сюда, чтобы остановить время в Дальнем лесу. Действовать нужно быстро. Их ищут слуги черного мага. Фил и Гордый уже в беде, что случилось с Ведой, он не знает. Серебрянка и Лесное озеро далеко, отправляться за помощью или ждать ее у него нет времени. Как ему не хватает друзей! Ме́ня даже пошарил по себе в темноте – вдруг что-то прицепилось к шерсти? Но у него не было ни карманов, ни котомки через плечо. Вспомнились слова Веды о том, что умелый воин всегда сможет обратить свою слабую позицию в преимущество. Чем же он располагает? Сила, знания, рост, когти – все не то. Где же это преимущество? Ме́ня даже закрыл глаза, чтобы сильнее сконцентрироваться, и продолжал – друзья, Дальний лес, желание победить, память… Стоп, вот это – именно то, что он сможет сделать своим преимуществом. Ведь у него отличная память, он помнит все сны и все детали, их сопровождавшие. Именно там можно найти ключ к двери, закрытой печатью. Как жаль, что он не умеет читать! Ведь тот, с косичкой, что-то прочитал в свитке из шкатулки из черного дерева. Там были непонятные значки, но тот, с косичкой, их читал, он произносил их вслух. Значит, Ме́ня может их повторить, нужно только вспомнить и повторить. Что-то должно совпасть.

Некоторое время медвежонок вспоминал все, что было связано с тем сном. Он даже пригнулся точно так же, как в тот раз, когда наблюдал за маленьким человеком с косичкой, который украл в большом доме черную шкатулку. Ме́ня прокручивал в памяти тот эпизод, когда воришка разворачивал свиток и произносил какие-то слова. Они были абсолютно незнакомы, но четко отпечатались в памяти. И медвежонок начал произносить их, в точности повторяя интонации и паузы. Сначала ничего не происходило, но потом ему показалось, что скала вздрогнула под ногами. Чтобы устоять, он оперся о стену лапой и угодил ею точно на печать. В следующий момент Ме́ня почувствовал, как проваливается куда-то. Затем он услышал скрип металлической двери. Это был именно тот звук, который он слышал, когда лежал здесь на воображаемой кровати, загипнотизированный лисой Лизкой. О, наша память, порой ты подводишь нас в мелочах, и мы ругаем тебя, не в силах вспомнить простую вещь, но бывают ситуации, когда опасность довлеет над нами, и ты выручаешь нас самым невероятным образом.