Властно, уверенно, с нажимом тянется вверх, оставляя, кажется, на коже горящее клеймо.

Сжимает ягодицу, чуть оттягивая ее в сторону.

– Твою мать! – резко выдыхает, прямо мне в ухо.

А внутри все сжимается.

Неужели? Неужели вот так он сейчас возьмет мою девственность?

Ой, мамочки!

Вот такой…

Злой. Разъяренный до одури. Дьявольски безумный!

Да он же сейчас меня просто разорвет!

Чувствую его огромный член, упирающийся в мою спину.

Он каменный. Способный, кажется, своим размером и ненормальной твердостью выбить сейчас мне позвонки.

Даже всхлипнуть, и то не получается.

Воздух в легких тоже стал каменным. Выдохнуть не могу, не то, что хоть что-нибудь сказать!

– В душ отправляйся, – рычит мне в ухо, резко разгибая и подталкивая куда-то вперед по коридору.

– Смой с себя всю эту дрянь. Так, чтоб и близко запаха чужого не осталось.

Отпускает.

А я, задыхаясь, на подгибающихся ногах, просто иду вперед.

Радуясь этой передышке. Даже не рассматривая, какие тут в коридоре передо мной двери.

Сердце вылетает из груди.

Приходится даже одной рукой придерживаться за стену. Оставлять на причудливых перламутровых узорах лепнины дорожки из грязи, что налипла на руки.

Толкаю первую попавшуюся дверь и с облегчением выдыхаю.

Это ванная комната.

Захлопываю дверь так быстро, как только могу. Дергаю за щеколду.

И только теперь с шумом выдыхаю, медленно опускаясь вниз, прижимаясь спиной к двери.

Хоть какая-то, пусть и на пару минут, а передышка.

Возможность оградиться от него. Закрыться в пусть временном, но только моем, собственном пространстве.

И тут же дергаюсь всем телом, когда слышу дикий грохот.

Даже дверь дрожит. Так и вижу, как он лупит кулаком о стену. С этим искривленным от ярости жутким лицом.

Ой, мамочки! А что будет потом? Когда я выйду?

Быстрый осмотр ванной комнаты выдает мне лишь роскошь.

Зеркала. Джакузи. Множество каких-то совершенно непонятных для меня кнопочек на душе.

И… Ни одного, даже самого маленького окошка!

Хотя…

Разве бывает так, чтобы история повторилась?

Вряд ли мне удалось бы сбежать от него второй раз!

Даже и будь здесь окошко, пусть даже самое огромное и открытое, наверное, попыткой вылезти в него, я сделала бы только хуже для себя!

Хотя и так, похоже, хуже уже некуда…

Отшатываюсь, поднявшись и увидев свое отражение в огромном, на всю стену, зеркале.

Это жуть. Ночной кошмар. Картинка из фильма ужасов.

Грязь на лице. На шее. На плечах.

Разодранное платье.

Следы от рук красными пятнами, – на бедрах, на шее… Спутанные длинные волосы, как будто ими только что полы не мыли.

Это не я. Это какое-то чудовище!

Неужели у него мало женщин? У вот такого? В жизни не поверю! И неужели он и правда хочет именно меня? Вот ТАКУЮ???

Или это просто оскорбленное достоинство мужчины? Скорее, зверя, из лапищ которого, быть может, впервые в жизни вырвалась добыча?

Мне страшно представить, что будет дальше.

Лучше и не представлять!

Просто становлюсь под душ, сбросив прямо на пол платье, от которого остались одни грязные ошметки.

Подставляю тело теплым струям воды.

Снова слышу грохот, теперь уже у самой двери. Кажется, совсем рядом…

Но только яростно натираю кожу мочалкой, выдавив на нее гель с каким-то очень мужским и экзотическим ароматом.

Тру так, что кожа горит. Мне и самой хочется смыть с себя все чужие руки и прикосновения.

Особенно Кости. Не представляла, что он может со мной вот так! Вряд ли когда-нибудь после случившегося вообще смогу посмотреть ему в глаза!

Арман.

Отталкиваюсь от девчонки, подталкивая ее к ванной.

Блядь.

Аж рычу, сжимая челюсти так сильно, что, кажется, раскрошу сейчас на хер себе все зубы!

На кой хрен она вообще мне нужна?

Девка общего пользования!

Ярость накрывает с головой. До черной пелены перед глазами!

Втирала мне про сутенера, а я не слушал!

А что теперь?

Сама сбежала, пока я по-хорошему собирался!

За каким хреном тогда сразу же после этого в мои владения припелась? Еще и трахаться на моей земле, прямо у меня под носом с хмырем этим собиралась? 

Шлюха.

Как есть шлюха.

Самая дешевая, раз уж такой расклад!

Он мял ее своими погаными руками! Членом своим блядским в нее, без трусов, толкался! Слюнями своими пачкал!

И что?

Я после этого к такой шалаве хотя бы прикоснулся?

Хочется самому вымыться. Кислотой, чтоб выжечь на хер всю эту погань со своей кожи!

И одновременно так ее хочу, что суставы выкручивает! Зубы сводит!

Бешенно. Одержимо. Даже не думаю о том, что другие руки по ней только что шарились!

Дурею от одного запаха. От кожи. От, на хер, всего! И от того, как дрожит под моим телом…

Херачу со всей дури кулаком о стену.

Сам бы себе в челюсть захерачил бы, чтоб очнуться!

Но ни хрена не помогает!

Только решил, что вышвырну ее на хрен, как отмоется, даже не глядя, как самого будто в узел скрутило. Со всеми внутренностями.

« Моя», – рычит какой-то на хрен демон у меня внутри.

О котором даже не догадывался раньше.

Сам не верю, что контроль над собой утратил.

Никогда в жизни со мной такого не было.

Сто раз вызываю перед глазами картинку блядскую, где это мурло на ней.

Жилы в узел сворачиваются.

Рычит все внутри.

А ни хера не отвращает.

Вкус ее упругих губ , что успел распробовать еще в клубе, накрывает снова и снова.

Отшвыривает на хрен все мысли. Все соображение.

Снова луплю кулаком о стену. Сбиваю на хрен костяшки и лепнину.

Какая на хрен ночь? Какая, блядь, договоренность?

Убивать его надо было. Кости ему в порошок превратить. И розы ими удобрить.