На кухне лежал оброненный тетей по-осеннему желтый лист. Пока она возилась в спальне, он прочитал самую последнюю ее запись:

«Антон из Петербурга стал космонавтом. Он должен спасти человечество, благодаря ордену иоаннитов».

– Герман, хорошо, отлично, мне очень понравилось, что ты именно так, с достоинством, без какого-то надрыва, все это говоришь, но надо бы ритма добавить. Чуть бодрее. – Петр сидел на небольшой стриженой полянке в режиссерском складном кресле, по-американски закинув ногу на ногу и шевелил мини-сапожком Hugo Boss. Говоря, он быстро забрасывал в рот элементы сухой смеси (кешью, миндаль, лесной орех, сухофрукты), лежавшей на блюде, которое принесла и поставила на маленький столик не поднимающая глаз горничная в похожем на школьное коричневом платье, кокошнике и фартучке. – Кто ты, Герман?

Пророк пожал плечами.

– Ты уверенный в себе, позитивный космонавт. Ты Ричард Брэнсон! Не забывай, это немного шоу. Тебя должно переть. Больше драйва! Сейчас этого по-прежнему нет.

В отличие от Третьяковского, Петр излучал энергию: встал, вытер ладони о штаны нового костюма от Пола Смита (с серебристым отливом и поганками на подкладке), прошелся перед фасадом своего кирпичного куба с большими окнами.

– Я делаю как могу, Петр.

Тот аж взвился:

– Прошу тебя, никогда этого больше не говори! Ты уже делаешь невозможное. И мы верим, что ты сможешь сделать еще больше…

Петр успокаивался – ходил взад и вперед, бросая на Германа страстные взгляды. Герман грозно сощурился, как Пирс Броснан, сложил руки на груди, слегка расставил ноги, пытаясь задействовать зрелое моджо.

Трижды он надевал пиджак Mexx, крокодиловые лофтеры и платок Hermes в надежде, что на сей раз Петру понравится презентация и они все-таки доедут до магистра. Трижды, сжав зубы, он преодолевал пятнадцать километров Горьковского шоссе на своей вонючей Tigra. Трижды наслаждался прозрачной гармонией простых форм поселка таунхаусов с его кладбищенской упорядоченностью. Трижды открывал старый МакПро, где в программе keynote была собрана простая, но трогательная презентация.

Три дня назад – то есть если сегодня третье, то какого? – первого числа Магнитский позвонил Герману, чтобы сообщить – орден проанализировал результаты его медицинского тестирования. Магистр усомнился в правильности гипотезы Петра относительно Германа.

– Сейчас такое время, когда нужно все всем доказывать, – говорил по телефону хорохорящийся Магнитский. – Ничего еще не потеряно, прорвемся. Но тебе придется убедить Колотилова, а для этого понадобится презентация, продающая тебя как пророка. К сожалению, правила для всех одни. Но я готов тратить на это время. Я тебя прокурирую.

Третьяковский согласился. А что оставалось делать?

Все всегда происходило на лужайке: Германа поче му-то не пускали в умный дом, хотя, судя по сайту Nuovo Villagio, он был просто набит техническими фишками, которые так приятно демонстрировать гостям.

– Давай заряжаться от земли, пока погода хорошая, – с комсомольским задором предложил Петр, показывая на большой офисный стол, заблаговременно вытащенный на улицу, когда Третьяковский, приехав первый раз, устремился к самораздвигающимся стеклянным дверям.

Через секунду из-за них появилась молчаливая вымуштрованная горничная с подносом: чай, кофе, печенье, сухая смесь.

– Здесь-то оно как-то получше, да? – спросил Петр.

– Не знаю, мне не с чем сравнивать, – подумал Герман. Все-таки могли пригласить хотя бы из приличия.

Работа строилась следующим образом: Магнитский слушал выступление Германа и раз за разом вносил комментарии. Первая презентация Третьяковского была построена как манифест – повторяющаяся ритмическая структура, показавшаяся Герману наиболее удачно отражающей суть самого предложения:

Перед ним забрезжила надежда…

Петр сказал, что это слишком арт-хаусно и нужно все-таки внятно рассказать историю. С учетом своего знания потребностей и приоритетов магистра он предложил избрать самую привычную, классическую структуру: в хронологическом порядке показать Германа как человека, преданного одной мысли – сделать нечто большее: полететь в космос и открыть новую планету.

– Пойми. Герман как Герман никого не интересует, – говорил Петр после второй презентации, потешно ставя брови домиком. – Тебе нужно выбрать из своей биографии только то, что работает на идею, использовать минимальное количество слов, не грузить деталями и сделать это вкусно, понимаешь? Ты же копирайтер!

Герман вспомнил свои навыки. Он постарался на славу. После третьей итеррации все стало почти идеально. Проблема была только в исполнении.

– Мы должны быть райт ту зэ поинт. Какой месседж ты несешь? Ты сам и есть этот месседж. Я сформулировал его так… – Магнитский достал из внутреннего кармана пиджака масенькую записную книжку Moleskine, – жажда свершений.

Третьяковский кивнул. Возможно, Петр прав. С людьми, обладающими деньгами и властью, нужно говорить на их языке. Лишь две минуты, чтобы донести основной посыл, – в конце концов, это справедливо. Нельзя выглядеть слишком сложным. Что хочет получить клиент – вот главный вопрос, на который должен ответить презентующийся.

1. Клиент хочет получить Космонавта, исполнителя ответственной миссии, способного сориентироваться в сложной ситуации.

2. Клиент хочет получить Пророка, который может, не напрягаясь и не рефлексируя, спасти человечество.

– Давай. Второго шанса не будет, – накручивал Петр, снова присаживаясь. Ему явно нравился процесс.

– Хорошо.

Герман вернулся к началу презентации.

– Я бы хотел рассказать историю об одном маленьком человеке, мечтавшем соприкоснуться с вечностью, – начал он серьезным глухим голосом, демонически глядя на Петра.

Петр поморщился и закинул в рот сухой смеси.

– Знаешь, что, – перебил он, чавкая. – Тебе нужен скафандр. Хорошая синергия. Вспомни Брэнсона. Короче, я достану. – Магнитский выхватил из-за пазухи телефон. – Презентовать будем сегодня, – прибавил он, жуя и набирая номер. – Переносить больше нельзя. Встречаемся на бензоколонке у поворота через два часа.

Герман по-самурайски поклонился, взял МакПро и вышел с участка. Завел Tigra, неторопливо покатил по ровной дорожке мимо одинаковых домов.

Таунхасы Nuovo Villagio в стиле минимализм – для тех, кто ценит упорядоченность и структуру, кто не хочет размениваться на мелочи, но стремится во всем дойти до сути, для успешных и СОВРЕМЕННЫХ людей, находящихся на острие прогресса, для эстетов, способных насладиться прозрачной гармонией простых форм, для инноваторов, упивающихся техническим совершенством «умных» таунхаусов, для сибаритов, релаксирующих в комфортабельной инфраструктуре поселка Nuovo Villagio.