Мартин приехал не один, из машины вместе с ним вышел мужчиналет шестидесяти, седовласый, в дорогом костюме. Они подошли к оперативникам инесколько минут о чем-то разговаривали. Мужчина остался с ними, а Мартин бегомнаправился к нам. Распахнул дверь с моей стороны и спросил тревожно:

– Как ты? – «А как я? Черт его знает». Я пожала плечами. –Поехали домой, вам ни к чему здесь оставаться.

– А нас отпустят? – спросила Настя.

– Конечно. Белку я отвезу, сейчас приедет мой водитель, онпоможет тебе добраться до дома.

– Я сама доеду, – отмахнулась Настя.

– Сомневаюсь, – Мартин переводил взгляд с меня нанее. – Лучше все-таки с водителем.

Его спутник подошел к нам.

– Все в порядке, можете ехать. Я бы показал девушкуврачу, – кивнул он на меня.

– Я хочу домой, – запротестовала я. «Лечь в постель,накрыться с головой одеялом и ни о чем не думать».

В ожидании, когда приедет шофер Мартина, мужчиныразговаривали, стоя возле машины. Настя обняла меня и уткнулась носом в моеплечо. Ее мобильный уже некоторое время настойчиво верещал, но мы не обращалина него внимания. Потом зазвонил мой телефон.

– Это, должно быть, Толик, – вздохнула Настя ипотянулась к моей сумке. – Ответить?

Это и в самом деле звонил Толик, Настя путано объясняла ему,что произошло, до меня долетали обрывки ее разговора и беседы мужчин на улице.«Он, судя по всему, сначала ударил его под лопатку очень узким ножом илизаточкой, а потом выстрелил в голову... Его машина недалеко от Белкиногодома... Откуда мне знать?.. По чистой случайности девчонки проезжали мимо...Ключи остались в замке... Кто его убил? Глупее вопроса у тебя нет? Ходят слухи,что парень причастен к расстрелу семьи Князева... И там опять игральнаякарта... Представляю, что завтра начнется в городе...» Последнюю фразу произнесседовласый. Настя в этот момент захлопнула телефон, на мгновение повислатишина, а я подумала: «Куда это меня занесло? Что вдруг случилось с моейжизнью?», но как следует пожалеть себя не успела: на такси приехал шоферМартина.

Мартин помог мне выйти из машины, Настя пересела, освободивместо шоферу.

– Куда ехать? – спросил он Мартина.

– Дорогу я покажу, – вздохнула Настя. – Хоть ичувствую себя хуже некуда, но память не отшибло. Пока, – она махнула мнерукой и захлопнула дверцу.

До моего дома пешком было пять минут, только вот я оченьсомневалась, что смогу преодолеть на своих двоих эти несколько сот метров.

– Не возражаешь, если мы сначала отвезем ЭдуардаПетровича? – спросил Мартин. Я не возражала, устроилась на заднем сиденьеи закрыла глаза.

Эдуард Петрович оказался адвокатом, мы высадили его в центрегорода возле небольшого двухэтажного здания, на фасаде которого висела табличка«Адвокатская контора», а ниже «Келерман и К°». Мужчины простились, ЭдуардПетрович поднялся по ступенькам, а Мартин, коснувшись рукой моей щеки, спросил:

– Может, поедем ко мне?

Я молча покачала головой.

В нашу квартиру мы вошли вместе. Мартин не хотел оставлятьменя одну, а я понятия не имела, чего хочу. Дядя Лева был дома, встретил насширокой улыбкой.

– Как дела, молодежь?

«Неужели еще не знает?» – удивилась я. Впрочем, откуда?Улыбка сползла с его лица, и он спросил тревожно:

– Что случилось?

Ответил Мартин:

– Погиб Викин жених, Сергей, кажется...

Дядя Лева замер растерянно, хотел спросить еще что-то, ноМартин сделал ему знак молчать и повел меня в комнату. Устроил на диване, сунувподушку под спину и укрыв ноги пледом. Сам присел на корточки, взял мои руки всвои и нежно их поцеловал.

– Это звучит ужасно глупо, но постарайся не переживать...

– Действительно глупо, – согласилась я.

Он смотрел на меня, не выпуская моих рук, а я сидела,склонив голову, и очень боялась, что он сейчас поднимется и уйдет, и дело былововсе не в страхе остаться одной, просто очень важным казалось, что в этуминуту Мартин рядом.

– Сергей приезжал к тебе? – задал он вопрос, я молчакивнула. – Посмотри-ка на меня. Я понимаю, что ты пережила сегодня, но...но ведь есть еще что-то? Что тебя пугает? – Голос его звучал мягко, новзгляд был настойчивым.

И я подумала... много разных мыслей было в моей голове, побольшей части глупых. А еще хотелось все ему рассказать, хотя я знала, что впутыватьМартина в эту историю неправильно. Свои проблемы надо решать самой. Но вдействительности решать самой ничего не хотелось, и я, заливаясь слезами,рассказала ему о нашем с Сергеем уговоре, о звонке по телефону и тех несколькихсловах, что мне удалось услышать, о признании Сергея и нашей ссоре. Я говорила,размазывая слезы по лицу, Мартин сидел рядом, обнимал меня, пытаясь утешить. Онбыл рядом, он все понимал.

Когда я замолчала, он вздохнул и задумался. Я сбеспокойством смотрела на него, уже жалея о своей откровенности, и все-такиочень надеялась, что сейчас он скажет, как мне быть. Находись я в другомсостоянии, непременно бы отчитала себя за то, что доверилась Мартину, а не дядеЛеве, к примеру, что было бы и разумнее, и логичнее, или другу Толику, но в тотмомент мне было не до анализа своих поступков. Хоть я и подозревала: Мартинстал для меня самым близким и самым главным человеком в жизни. И любое егорешение я готова была принять не раздумывая.

– Вот что, – заговорил он. – Я неплохо разбираюсьв своем деле, но киллеры и прочее где-то за гранью моей жизни. Возможно, яникудышный советчик и поступаю неправильно, но меня заботит только одно: твоябезопасность. Только это и ничего больше. Поэтому о телефонном звонке ты должназабыть, так же как о разговоре с Сергеем, и уж тем более о его признании.Завтра, когда с тобой будет беседовать следователь, ты скажешь, что поехала кнему домой, потому что узнала из новостей о гибели Князева и хотела обсудитьэту новость с Сергеем, что вполне естественно. Ты забыла у него мобильныйтелефон, и он тебе его привез. Ты шла пешком, а он приехал на машине и ждалтебя во дворе. Ничего странного в его поведении ты не заметила, он вел себя какобычно. Потом вы с Настей отправились в кафе... ну, дальше все понятно. Вобщем-то, все так и было, – улыбнулся он. – Его признание ничего неизменит, – покачал головой Мартин, наблюдая за мной. – У него ведьесть родители. Им и так нелегко, а узнать, что их сын... Но дело даже не вэтом, все эти разговоры, допросы... Я просто хочу оградить тебя от этого. Тыпоняла?

Я кивнула. Мартин решил за меня, как поступить, и явздохнула с облегчением.