лица. Вошёл этот Рагна уже одетый во всё чистое с мечом у пояса.

— Вы ещё не закончили, сир Лукас? — спросил он.

— Нет ещё, мальчик! Дай старику немного дольше понежить свои старые кости в горячей воде! Я не мылся несколько лет!

— Как скажите, — пожал плечами Рагна.

— Что Вы думаете, сир Рикард по поводу моего предложения? — спросил сир Лукас.

— Почему Вы мне помогаете? Вы хотите отомстить тем кто отправил Вас на каторгу?

— Знаешь, так как ты теперь рыцарь, тебе следует знать, что отвечать вопросом на вопрос несколько невежливо!

— Простите, — отвечал Рагна усаживаясь на лавку, в его голосе Лукас не услышал особенного раскаяния.

— Но я всё же отвечу тебе, сир Рикард. Хотел бы я чтобы огонь мщения ещё горел во мне! Когда-то давно я так сильно ненавидел одного человека, что жил только ради того чтобы отмстить ему!

— И что произошло? Вы отомстили?

— Можно и так сказать. Я сбил его с коня, он был полностью в моей власти! Этот человек убил моего сына! Но я не смог убить безоружного несопротивляющегося человека. Не потому, что мне стало его жалко, а потому, что понял кроме ненависти к нему у меня ничего не осталось. Когда этот человек умер, я испытал пустоту внутри, которую нечем заполнить. Когда меня арестовали, мою жену обобрали до нитки и выгнали на улицу, она побиралась пока не умерла от горя и голода. Меня пытали, потом сослали в каменоломни. И вот я всё ещё жив. И ничего не чувствую. Я даже своего сына больше не вспоминаю.

— Я не улавливаю смысла, — признался Рагна.

Лукас погрузился под воду и снова вынырнул с шумом отфыркиваясь.

— А его здесь и нет, — он рассмеялся, — я хочу помочь тебе, потому что ты угостил нищего старика обедом! Ну, ещё потому что мне скучно!

Рагна недовольно цикнул и старик рассмеялся.

— Это точно прокатит? — спросил Хатч.

— Ты когда нибудь видел бумагу с Королевской печатью?

— Не видел, но Вы сами только что говорили, что отвечать вопросом на вопрос невежливо!

Синт опять рассмеялся.

— Поймал меня! А ты я смотрю, не только мечом махать можешь!

— Спасибо.

— Ну, так вот, ты не видел и почти никто не видел, как она выглядит! А этот мой знакомый сделает нам такую бумагу, что её ни за что не отличить от настоящей!

— Неужели все поведутся на это? — с сомнением спросил Рагна.

— Послушай, ты сам говорил мне, что по справедливости эту бумагу они должны были тебе дать! Кроме того слухи о твоей победе уже должны были распространиться! Так что будет выглядеть убедительно! Я считаю, что это ваш единственный шанс получить замок без длительной осады!

— А также слухи о том что меня объявили преступником! — возразил Рагна.

— Не думаю, что это такая уж новость! В розыске постоянно находятся тысячи людей! А вот такого умелого воина как Де Лейн убивают не каждый день! Впрочем, как хочешь! Я обещал помочь тебе и я помогу! Я научу тебя, как проводить осаду, строить башни, как выбивать ворота тараном! Но имей в виду замок твоей драгоценной жены, которой ты так хочешь угодить, может серьёзно пострадать! К тому же погибнет немалое количество народа! Но решать тебе!

— Я согласен! — после секундного раздумья сказал Рагна, — пойдём к нему сейчас!

— Незачем так спешить! Такими делами лучше заниматься с утра! Завтра, завтра пойдём! И не цыкай мне! Сам же говорил, что в этом городе полно людей сочувствующих лорду Найту у которого ты нашёл убежище.

— Я пойду жрать! — Рагна ушёл. В купальню вошла невысокая черноволосая девушка со смуглой кожей и большими чёрными глазами.

— Чего тебе, ребёнок? — спросил её Лукас.

— Я пришла помочь Вам вымыться! Меня зовут Сэльма! — представилась девушка. Сир Лукас с интересом на неё уставился своим единственным глазом. Сэльма не отвела взгляд и сир Лукас подумал, что что-то есть в этой девушке, что невозможно объяснить словами. Когда она только вошла, он подумал, что в Сэльме нет ничего особенного, но теперь понял, что она действительно красива.

— Слухи о тебе далеко распространились! И я вижу что они не лгут! — сказал сир Лукас.

Сэльма улыбнулась.

— Вы мне льстите! — отвечала она вежливо, но Синту показалось за её вежливостью сквозит равнодушие. По всей видимости, он далеко не первый, кто говорит ей это и ему до странности захотелось произвести на неё впечатление. Он вылез из бочки и Сэльма начала тереть его мочалкой. Вначале он чувствовал себя смущённым, но видя, насколько она спокойна, успокоился и сам. В тоже время его кольнула ревность в самое сердце.

— У вас хорошее тело. Сколько Вам лет? — спросила Сэльма.

Лукас задумался, прикинул в уме.

— Шестьдесят три, — отвечал он.

— О! — вырвалось у неё, — у Вас тело как у молодого!

Сир Лукас почувствовал что краснеет, не столько от комплимента, сколько от того что ему показалось, Сэльма сейчас искренна.

— Вы потеряли глаз в бою, сир Лукас? — этот вопрос вернул его с небес на землю.

— Глаз мне выкололи когда пытали, — отвечал сир Лукас, — последние четыре года я провёл в Риверстоунских каменоломнях.

— Эти шрамы тоже оттуда? — спросила Сэльма нежна касаясь рубцов на его спине.

— Почти все. Кроме этого! — Синт указал на страшный келоидный рубец посередине груди, — этот оставил мне на память Сайрус Стоун!

— Вы сражались с сиром Стоуном? — и без того большие глаза Сэльмы стали как два блюдца.

— Сражался. Что в этом удивительного?

— Я думала, что все кто сражались с ним погибли! — призналась Сэльма.

— Как видишь не все.

— Вы знакомы с Лалатиной Стоун?

— Да я встречал её пару раз. Милая такая девочка.

— Вы не собираетесь ей мстить?

— Нет. С чего бы? Со Стоуном мы свели все счёты ещё тогда когда он был жив. А Лалатина Стоун не сделал мне ничего плохого!

— Слава Богу! — вырвалось у Сэльмы.

Лукасу Синту показалось, что напряжение, появившееся у неё, когда речь зашла о Сайрусе Стоуне, пропало.

— Иначе я должна была бы убить Вас! А мне бы этого не хотелось! Вы мне по сердцу пришлись! — пояснила Сэльма со смехом.

Синт не понял, шутит она или говорит серьёзно. «Здесь полно людей Артура Найта!» — вспомнил он слова Хатча.

— Можешь подстричь мне бороду и волосы? — попросил он.

— С удовольствием! — отвечала Сэльма с улыбкой.

Синт полез в бочку, чтобы смыть с себя мыло, взгляд Сэльмы невольно остановился на его мужском достоинстве.

— Вам точно шестьдесят три? — спросила она.

У неё были нежные, ловкие пальцы, пока она его стригла, она высунула от