Из груди вырывается поток воздуха, и я опускаю взгляд на кафельный пол. Сквозь гул голосов в столовой до меня доносится голос Димы. Не могу разобрать, что он говорит, да это и неважно. Просто вылавливаю из потока звуков его приятный тембр.

Интересно, Соболев поедет к Полежаевой? Они так сдружились. Думаю, да.

Поднимаю лицо на Никиту.

— Я поеду на дачу к Лере.

— Сделай мне смоки айс, — прошу Ульяну.

Мы у Ули дома, собираемся на день рождения Полежаевой. Лиля и Ульяна поедут в платьях, а я решила в джинсах и коротком свитшоте, едва доходящем до пупка. Между джинсами и свитшотом остается полоска голого живота. Холодно ходить так в феврале, но мне надоело прятать осиную талию за безразмерными свитерами и толстовками.

— Ух, Соня, ты будешь дьяволицей на полежаевской вечеринке.

Длинный волосы я закрутила объемными кудрями. Сейчас Ульяна сделает мне смоки айс, Лиля праивльно нанесет румяна и хайлайтер, а губы я покрою алой помадой.

— Сонь, ну ты разошлась, — осторожно замечает Лиля.

— В школу мама не разрешает краситься, так хоть на полежаевской вечеринке душу отведу.

— Никита, если бы увидел тебя, в обморок упал бы, — приговаривает Ульяна, старательно вырисовывая мне стрелку.

С Никитой мы… расстались.

В четверг он не оставил попыток упрашивать меня не ехать к Полежаевой, а в пятницу вовсе поставил жесткий ультиматум: если я поеду, то мы расстанемся. Не знаю, на что он рассчитывал. Думал, я испугаюсь? Но такой способ шантажа тогда ко всему можно будет применять: «Не носи короткую юбку, иначе мы расстанемся», «Свари мне борщ, иначе мы расстанемся», «Не смотри этот сериал, иначе мы расстанемся».

Нет, такие ультиматумы нельзя поощрять. Конечно, я понимаю, что это расставание не серьезно. Сегодня и завтра Никита не будет мне звонить, а в понедельник в школе мы помиримся. Но все же к Лере с ночевкой я еду с мыслью, что я свободная девушка. А значит, могу позволить себе яркий макияж, какой прежде никогда не делала.

Через час мы с девочками заканчиваем сборы и вызываем такси. Дача Леры находится в сорока километрах от Москвы в коттеджном поселке. Она отмечает там дни рождения класса с седьмого. Приглашает всех, несмотря на то, что за весь учебный год с половиной из приглашенных может не обмолвиться и словом. Например, со мной.

Но у Леры есть свой коварный умысел в таком праздновании. Все выпивают, расслабляются и начинают творить то, что потом можно долго обсуждать в школьном «Подслушано». Так как создателем группы является Лера, она заботится, чтобы в «Подслушано» всегда был интересный контент.

Я боюсь опозориться, особенно учитывая, что я дочка директора, поэтому на дне рождения Полежаевой на всякий случай не пью. Не хочется стать звездой школьных чатов.

Когда мы с Лилей и Ульяной заходим во двор коттеджа, нас уже встречают наши мальчики. Они жарят барбекю у мангала.

— Соня? — восклицает Вова, разглядывая меня с головы до ног. — Это ты?

— Я.

Сережа тоже пробегается по мне удивленным взглядом, а следом за ним и пара других одноклассников. Перебросившись с ними несколькими фразами, мы с подругами заходим в дом. Здесь уже играет музыка и слышится громкий смех Полежаевой и ее подруг.

— Соня, Уля, Лиля! — восклицает радостно Лера при виде нас.

Виновница торжества несется к нам с такой улыбкой, будто мы лучшие подруги. Три дня назад я сцепилась с Полежаевой в женском туалете из-за того, что она стояла у зеркала между двумя раковинами так, что ни к одной из них нельзя было подойти помыть руки. Я не стала просить ее подвинуться, а грубо пихнула плечом. Она возмутилась, я ей что-то ответила. В итоге поругались.

— Я так рада, что вы приехали! — Полежаева торопится расцеловать нас в щеки.

— Спасибо, что пригласила, — произношу сахарным голоском. — С днем рождения! — вручаю подарок в праздничной упаковке. Я купила ей косметический набор.

— Соня, ты так потрясно выглядишь! А Никитос где потерялся?

— У него сегодня тренировка, он не смог приехать.

— Но передал тебе подарок, — произносит Лиля и достает из своей сумки маленькую коробочку. — Вот, это тебе от Никиты, а это от меня, — подруга вручает Полежаевой два подарка.

— Ой, спасибо!

Меня немного удивляет, что Никита, во-первых, приготовил Лере подарок, а во-вторых, передал его не через меня, а через Лилю. Хотя если учитывать, что мы типа расстались, а Лиля его соседка, логично, что Свиридов решил передать подарок через нее.

Далее следуют еще пять минут обмена любезностями и притворства, что мы лучшие подружки, которые безумно рады видеть друг друга. Наконец-то Полежаева с подарками в руках возвращается к своей компании, и мы с девочками принимаемся снимать верхнюю одежду. Тут все в платьях и на каблуках. А я в качестве сменки под свои джинсы взяла новые белоснежные кеды. Немного не вписываюсь в общий дресс-код, но мне это даже нравится.

Гостиная постепенно набивается людьми, подтягиваются ребята из параллельных классов. Музыка становится громче, вино пьется охотнее. Мальчики приносят мясо и гамбургеры. Я отвлекаюсь на еду и общение с одноклассниками, а сама то и дело поглядываю на входную дверь.

Неужели Соболев не приедет? В груди растекается горькое разочарование. На секунду даже проскальзывает мысль, что я зря сюда притащилась. Нет, я, конечно, ехала не из-за новенького, а потому что сама хотела весело провести выходные. Но…

— Не хочешь потанцевать? — к моему уху склонилась Лиля.

— Давай.

В зоне импровизированного танцпола виляют бедрами несколько девочек. Полежаева ставит более быструю музыку, и мы с Лилей и Ульяной выходим танцевать. Я прикрываю веки и полностью отдаюсь музыке. Я умею это делать. Семь лет бально-спортивных танцев и хип-хопа не прошли даром. Бросила в девятом классе, когда решила, что буду поступать на филологический и принялась штудировать литературу.

Все собравшиеся начинают присвистывать и улюлюкать, когда я приседаю, а затем резко поднимаюсь взмахивая распущенными кудрями. Стараюсь сильно не переусердствовать, чтобы не стать звездой школьного «Подслушано».

Но мое тело как будто живет своей жизнью, когда включается музыка. Я скучаю по танцам. Сильно скучаю. И я люблю танцевать в присутствии других людей. Когда поступлю в универ, обязательно буду ходить в ночные клубы.

Новый взмах головой, я приоткрываю веки и тут же замираю, встретившись взглядом с Соболевым. Он стоит, привалившись плечом к стене и скрестив на груди руки. Все-таки приехал…

Смотрит неотрывно на меня. Даже не просто смотрит, а пожирает глазами. В гостиной жарко, а от танцев еще жарче, но взор новенького пускает по коже холодный мороз. И музыка, будто вмиг затихла, а посторонние люди растворились. Есть только я и он.