места себе не находил от беспокойства за Алиску. Он не ожидал, что она посреди ночи так резко сорвется с места и укатит в неизвестном направлении. Конечно, он мог бы поехать за ней, но сделал бы только хуже. До утра подобно раненому зверю он метался из угла в угол, проклиная себя за все, что сказано, а главное за то, что не успел сказать.

Чувства Михаила зародились довольно давно, но он боялся признаться в них даже себе. Интерес Егора послужил отличным пинком, чтобы начать действовать. Если бы он подобрал правильные слова, сейчас они занимались бы утренним сексом, а вместо этого – сожаление, обида, разочарование. Мишка уже собирался выходить из комнаты, когда к нему, белый как снег, залетел Андрей.

– Господи, ты живой! – облегченно выдохнул младший брат, на мгновение прикрывая глаза. – Я думал, что уже все…

– Не понял. Что за странные заявления с утра пораньше?

– Да мы с Филькой новости смотрели, и там показали машину – копия твоей. Она с трассы слетела и взорвалась…

Теперь уже побледнел Михаил. В его взгляде отразился такой ужас, что Андрей невольно поежился, отступая на шаг. Он понял, кто на самом деле находился в том автомобиле.

– Нет… нет… нет… НЕТ!

Этот крик был наполнен такой мукой и болью, что, казалось, стены задрожали от него. Гости дома выглянули из своих комнат, пытаясь понять, что происходит. Не обращая ни на кого внимания, Мишка понесся вниз. Схватив ключи от машины брата, он метнулся в гараж, но его вовремя остановили.

– Ты куда собрался?! – заступил дорогу Андрей.

– Я должен узнать… должен проверить… она не может быть мертва.

– Миша, пожалуйста, успокойся, – мать приобняла сына и заглянула в глаза. – Сначала надо узнать, куда нам ехать. Подожди чуть-чуть.

Кивнув, мужчина перевел взгляд на Альфию: прикусив указательный палец, она давилась слезами. Рядом с ней суетился муж, уговаривая успокоиться и не вредить ребенку истерикой. Одна Юлька стояла напротив телевизора и смотрела, как работники МЧС извлекают из сугроба почти полностью прогоревший автомобиль…

Следующий час прошел в обзвоне ближайших больниц. Юлькина бабушка предложила обзвонить и морги, тогда Михаил, бросив на нее дикий взгляд, схватил брата и отправился на место аварии. Полицейские, стоявшие в оцеплении, отвечать на вопросы отказались. Следственный комитет тоже не давал комментариев, ссылаясь на тайну следствия. Надо отдать должное приехавшим Федору Матвеевичу и Григорию. Они буквально за пару секунд нашли главного и узнали всю необходимую информацию. К сожалению, она не особо помогла – тела в машине не было…

– Что все это значит?! – почти срываясь на крик, спросила Альфия.

– Тихо, девочка, тебе нельзя волноваться! – Григорий строго посмотрел на дочь. – Мои люди уже прочесывают все городские и сельские больницы в округе. Скоро мы ее отыщем.

– Я с ума сойду… – простонала Филя и прижалась к мужу, прячась от всего мира в его надежных объятиях.

Михаил, глядя на них, мечтал только об одном: так же прижать к себе Алиску и больше никогда не отпускать. Только бы она была жива…

– Нашли! – подскочивший к семейству Федор Матвеевич широко улыбался, размахивая в воздухе телефоном.

– Где? – коротко спросил его брат.

– Третья городская больница. Поехали, по дороге все расскажу.

Оказывается, пострадавшую доставил ночью какой-то добрый самаритянин, случайно оказавшийся на месте ДТП. Он вытащил её из машины и привез в больницу к своему родственнику. Самым странным оказалось ножевое ранение брюшной полости. Можно было предположить, что при аварии девушка напоролась на какой-то обломок, но слишком уж ровными и характерными выглядели края раны. Оказав первую помощь, врачи сразу же позвонили в полицию, но из-за ухудшившихся погодных условий, те решили приехать только на следующий день: все равно пострадавшая в таком состоянии никуда не денется.

По мере того, как Федор делился информацией, кулаки Михаила сжимались сильнее. Он не знал, кого ему хотелось придушить первым: виновника аварии, врачей скорой помощи, не приехавших на место, или халатных полицейских. Григорий Матвеевич, хорошо понимавший чувства родственника, пообещал пожаловаться куда надо и навести порядок.

Автомобиль еще не успел остановиться, а Мишка уже взлетал по ступеням, расталкивая всех на своем пути. Напугав медсестру в приемном отделении, он понесся на четвертый этаж, где сейчас и находилась Алиса. Его разрывали противоречивые эмоции: крепко обнять любимую, убедившись, что она жива, и придушить за то, что сбежала ночью неизвестно куда. Без стука ворвавшись в палату, он наткнулся на удивленный взгляд зеленых глаз, который постепенно становился ненавидящим.

– Лиска! – облегченно выдохнув, он сделал пару шагов.

– Убирайся! – с ненавистью произнесла Алиса и зарыдала. – Не хочу тебя видеть!

– Лисенок…

– Убирайся вон! Убирайся! – все кричала и кричала она, пока прибежавшая медсестра не вытолкала побледневшего Михаила в коридор и не вколола успокоительное.

Подоспевшие родственники замерли в оцепенении.

– Что случилось? – непонимающе спросил Андрей.

– Не знаю… – прошептал Миша уже ненавистные слова.

Алиса…

Лучше бы он не приходил! Господи, за что?! Что я такого сделала? Чем заслужила это все?! Новость о беременности, конечно, стала для меня неожиданностью, но я уже успела полюбить этого ребенка. А теперь… теперь я чувствовала внутри пустоту. Головорезы неизвестного покровителя отчима не смогли убить моего малыша, а какой-то злопамятной твари хватило одного раза. И все это по его вине! Ненавижу!

– Лиска! – в палату зашла заплаканная Альфия, придерживая рукой большой живот.

Отвернувшись к окну, я смахнула с лица злые слезы. Положение подруги сейчас причиняло особенную боль. Говорить и видеть никого не хотелось.

– Оставь меня, пожалуйста.

– Алиска? Что случилось?

– Филечка, прошу, уйди. Мне очень нужно побыть одной.

– Хорошо. Если что-то понадобится, я буду в коридоре.

Ничего не ответив, я накрылась с головой одеялом, глотая безмолвные рыдания. Побыла мамой две недели – и хватит. Видимо, большего я не достойна.

– Меня ты тоже выгонишь? – донесся глухой голос с той стороны одеяла.

– П-п-проваливай, – выдавила я, успокаиваясь.

– Воды хочешь?

– Лучше чего покрепче.

– Не с тем количеством лекарств, которым тебя накачали. Что произошло, красавица?

– Я ребенка потеряла…

Лица Егора я не видела, но все равно почувствовала его удивление. На некоторое время в палате воцарилась тишина: то ли он собирался с мыслями, то ли не знал, что сказать.

– Михи?

– Нет. Если честно, я толком и не знала, кто его отец. Только не спрашивай, все сложно…

– Нет, Алиса, на самом деле – все довольно просто. А проблемы люди сами придумывают, чтобы жить не скучно было.

– Не в этот раз, – тяжело вздохнула я, вылезая из-под одеяла.

– Красавица, вот подумай сама. Ты бы родила этого малыша, а дальше? –