после утраты можно приходить, – к примеру, через четыре месяца, чтобы эмоции улеглись. Однако многие рекламируют свои услуги без каких бы то ни было этических ограничений. Эта индустрия похожа на Дикий Запад.

Здесь нам вполне могли бы помочь технологии. Можно было бы сделать сайт наподобие TripAdvisor, но предназначенный специально для экстрасенсов и медиумов. Отзывы пользователей, а не маркетинговая мишура помогли бы отличать «хороших» специалистов от «плохих» – что особенно важно теперь, когда люди могут консультироваться не только у местных экстрасенсов, но и у кого угодно по всему миру. Сейчас это большой бизнес: экстрасенсы берут до 500 австралийских долларов за телефонный сеанс, и существуют даже тарифы на прием по электронной почте. Если экстрасенсы осваивают новые технологии, то пользователи и подавно смогут! Уже существует форум, посвященный плохим экстрасенсам, но пока еще нет такого места, где можно было бы рекомендовать деликатных, заботливых и особенно проницательных специалистов.

С точки зрения Майкла о способностях Меган говорила точность ее предположений, но, на мой взгляд, гораздо важнее были ее доброта и чувствительность. Была ли она с ним достаточно деликатна? Что она предлагала: ложную надежду или слова утешения? Заметила ли она явные признаки его глубокой депрессии и поняла ли, что он еще не достиг стадии принятия? Меган справилась на отлично. Она внушила мне настоящее уважение. Ну и вдобавок оказалась вполне точна.

Один из возможных способов регулирования этой деятельности – выдавать аккредитацию медиумам, которые прошли дополнительные курсы по танатопсихологии. Это подтолкнуло бы медиумов к учебе, и они были бы в курсе всех нюансов и трудностей такого сложного переживания, как утрата. А если бы обучение проводили танатопсихологи, это разрешило бы некоторые проблемы «задвоения ролей» между мирскими и духовными специалистами.

Кто-то мог бы справедливо возразить, что для того, чтобы стать танатопсихологом, достаточно иметь хорошую интуицию. Поскольку переживание горя – процесс сложный и уникальный, то для исцеления нужно просто находиться рядом с человеком, подмечая мелкие изменения в его мимике, языке тела, манере общения, взгляде. Быть свидетелем его боли. Дать ему уверенность, что вы рядом, что он может позволить себе быть уязвимым. Позволить ему плакать, очищаться, проходить этот путь вместе с вами.

Этому не научишь. Невозможно измерить и сертифицировать интуицию. Нельзя навесить ярлык на способность устанавливать связь с человеком. Это нечто, сформированное и отточенное жизненным опытом (или, в случае эмпатов, просто врожденный дар). Можно ли сравнить зеленого и неопытного танатопсихолога с древней Айрис, которая за сто лет своего труда видела бесчисленных друзей и родственников, преодолевавших трясину скорби?

Медиумов не ограничивают рамки стоицизма, на котором основана танатопсихология. Они могут отправить клиенту теплую и ободряющую весточку после сеанса, как это сделала Меган для Майкла, найти слова утешения, посоветовать посмотреть какой-нибудь фильм или предложить ритуал приветствия для духа умершего. Когда Майкл выделил для Дина место за своим столом, я сразу же почувствовал его присутствие независимо от того, где, по моему мнению, оказываются духи умерших – на небе, под землей или только в нашей памяти.

Так что да, я верю, что многие медиумы и экстрасенсы – люди исключительно одаренные. И их дар безусловно полезен человечеству. Они считают этот дар духовным, хотя в действительности он составляет самую суть человечности: сверхчувствительность восприятия, эмпатия и интуиция.

Но все же как насчет того, что их следует обучать танатопсихологии, прежде чем допускать к работе? Я решил вернуться с этим вопросом к дипломированным специалистам.

Психотерапевт и консультант Ребекка Иган считает, что такая подготовка определенно пошла бы им на пользу.

– Если бы их обучали основам этики, распознанию осложненного горя и донесли до них необходимость направить клиентов, которые не справляются с ним, к сертифицированным специалистам, это помогло бы людям в моменты наибольшей уязвимости.

И хотя скептики предпочли бы дискредитировать всех медиумов и экстрасенсов одним махом, лишить их работы и убедить людей не ходить к ним, я считаю, что эти люди представляют собой реальный ресурс для сектора психического здоровья.

Учитывая существующие табу в этой области, в последние годы опытные защитники психического здоровья и практикующие специалисты сумели добиться лишь большей доступности и сиюминутности своих услуг. В этом им по большей части помогают новые технологии: приложения, онлайн-форумы с профессиональными психологами, консультации по телефону и видеосвязи. Они понимают, что не у всех хватит эмоционального интеллекта и осознанности, чтобы записаться на очный прием и, сидя на диване в звукоизолированной комнате, обсуждать свои отношения с родителями.

Эта оперативность может привести к подвижному и инновационному сотрудничеству между сектором психического здоровья и индустрией духовных практик.

Представьте себе, к примеру, что ведущая благотворительная организация в сфере психического здоровья (которая не боится быть пионером и брать на себя риски) открыла бы обучающую программу для всех медиумов: интенсивный ликбез по гореванию и психическому здоровью, который они смогли бы потом вписать в свое резюме как своего рода знак качества. Клиент будет знать, что куда бы ни завел их сеанс, в какие бы темные дебри они ни забрели, какое эмоциональное напряжение им ни довелось бы пережить, они будут в безопасности, потому что медиум умеет распознавать риск суицида, знает, как с этим работать, что говорить и чего не говорить, чтобы помочь человеку преодолеть все шесть стадий.

Повысят мне категорию билета до бизнес-класса или нет, я глубоко верю, что экстрасенсы и медиумы играют важную и пока еще не полностью исследованную роль в нашей жизни.

Проблема в том, что некоторые экстрасенсы – как стервятники в поисках горя: они чуют прибыль, которую сулит попавший в зависимость от их услуг клиент, отчаянно ищущий ответы там, где их нет и быть не может.

Некоторые экстрасенсы – полная противоположность Меган, утешившей Майкла. Они скорее как покойная Сильвия Браун, известная своей прямолинейностью.

* * *

Сильвия занимала первую строчку в списке авторов бестселлеров New York Times и бахвалилась этим в многочисленных интервью, которые я смотрел на ютубе. На пике ее славы лист ожидания, чтобы к Сильвии попасть на 30‐минутный сеанс стоимостью 750 долларов, составлял четыре года.

Думаю, такая власть кому угодно вскружила бы голову. Четыре года! На этом фоне скепсис кажется необоснованным. В интервью она утверждала, что получила свой дар непосредственно от Бога, чтобы выполнять Его работу на земле.

За годы работы Сильвия породила множество дискуссий. Печально известны ее неверные предсказания, касавшиеся пропавших детей, привлекшие внимание широкой общественности благодаря ее участию в рейтинговом телешоу Монтела Уильямса на CBS.

Отчаявшиеся, обезумевшие от горя родители обращались к Сильвии в последней надежде узнать что-то о судьбе своих детей. Любой родитель подтвердит: если ребенок пропал, вы будете готовы на всё