– Опять! – Извлекая его, подумал парень.

Чья-то рука вывела фиолетовыми чернилами адрес, и больше ничего, ни имени, ни фамилии. Какое уже это имело значение?! Он же обещал оставить это дело. Створки бомболюка навсегда затворились с громким щелчком.

Антон присел на стул. Поведай отец раньше, о подарке Миланевского, все сложилось бы иначе. Звездочет не познакомился бы с Варварой, а Боярко не получил бы таинственный автомобиль. Да, что теперь про это говорить?! Обещания надо держать, кто спорит?! И стоит ли даже пытаться обмануть типа держащего в штате убийц?! А, как же академик Миланевский?! Чувствовал ли он приближение кончины? Неужели у него не оказалось более важных дел, чем дарить модель самолёта сыну своего заместителя на другом конце города? Уж не послание ли, этот клочок бумаги?! Даже больше – последняя воля…

Самое разумное, это подождать. Ушибы пройдут, Боярко погрузится в содержимое кунга, глядишь, и у Буяк появятся более важные дела… Но, что то подсказывало – медлить нельзя! Да и кому, кроме него известно о содержимом бомболюка модели самолёта?!

Хлопнув по коленям, Антон вскочил. Он поел и, даже, немного отдохнул. Боль притупилась, а синяки, поблёкли, не иначе успел подействовать лечебный гель. Звездочет одел свежую рубашку и, не предупреждая отца, покинул дом.

Клочок бумаги привёл его к многоэтажке возле метро «ВДНХ». В поисках нужного подъезда Антон с восхищением взирал на чистый, песочного цвета фасад и ухоженные газоны под окнами. Поборов волнение, он набрал на домофоне номер квартиры.

– Да! – Послышался сквозь электрический треск приятный женский голос.

Звездочет растерялся. Он даже не подумал, что говорить.

– Я – Видолга… Антон Викторович… – Наконец, нашёлся он.

– Простите?!

– Видолга…

– Я вас не знаю! А, что хотите?

– Прошу прощения… – Вздохнул Антон.

Чего и следовало ожидать! Но уж больно не хотелось покидать этот район. Куда пойти? Полюбоваться помпезными павильонами "ВДНХ", а после полакомиться пончиками в знаменитом кафе? Или просто, побродить по окрестным улицам, носящих имена Королёва, Цандера, Кондратюка?! А пока, погруженный в раздумья Антон, как завороженный, наблюдал за рывком к небесам монумента покорителям космоса.

– Антон Викторович, это вы? – Внезапно окликнули его. – Только, что по домофону звонили?

Рядом стояла запыхавшаяся женщина с приятным, встревоженным лицом. Чувствовалось, она боялась опоздать.

– Я… – Чуть слышно произнёс Антон.

– Тогда, идёмте! Вас ждут!

Чистый и просторный подъезд оказался под стать дому. Он не отличался роскошью и шиком, но люди здесь жили, явно, непростые.

Квартира на последнем этаже, словно замерла между эпохами. Растерявшие за годы роскошную полировку шкафы, под завязку заполнили книги в матерчатых переплётах, среди которых нет-нет, да мелькала обложка современного научно-популярного журнала. На часах-ходиках в такт покачиваниям маятника лукаво водил глазами рыжий кот. Посреди коридора Антона ждал невысокий сухой старик в очках с двойными линзами.

– Как похож! – Его вежливый голос звучал с хрипотцой, как у заядлых курильщиков. – Я – Юрий Петрович Матвеев! Идёмте!

В его комнате Звездочет сразу заметил за стеклянными створками шкафа групповую черно-белую фотографию. Молодые мужчины смеялись возле едва одевшихся в листву деревьев. Вдали виднелся серый фасад здания, уж не того ли самого института?

– Узнали?! – Спросил с улыбкой Юрий Петрович.

– Конечно! Вот мой дед!

– А рядом, я! – Указал на молодого паренька, спрятавшего руки в карманах плаща, Матвеев.

Щелкнув ключом, он достал из секретера фотоальбом и раскрыл на снимках запечатлевших прогулку в парке большой компании. Карусели, мороженное, кусочки хлеба, брошенные плавающим в пруду уткам… Фотограф так и норовил поставить в центр кадра женщину в заграничном костюме. Шляпка и нелепые, но, должно быть, очень модные очки не позволяли определить её возраст. Юрий Петрович указал на миленькую брюнетку с лукавым взглядом и пикантной ямочкой на подбородке. Её темное платье хоть и выглядело простовато, но успешно подчеркивало тонкую талию и стройные ноги.

– Ваша бабушка…

– Её не стало четыре года назад…

Листая альбом, и всматриваясь в не успевшие пожелтеть фото, Антон спрашивал и спрашивал себя, чему радовались эти люди, над какими шутками смеялись? Как им удалось собраться такой гурьбой? И почему они, будучи ровесниками Антона, выглядели взрослей?

Приветливая женщина принесла кофе, наполнивший комнату ароматом далёкого Востока.

– Почему я не вижу академика Миланевского?

– Он не любил фотографироваться! Здесь его сняли украдкой…

Матвеев перелистнул несколько страниц и показал снимок, где старший Видолга, что-то объяснял возле висевших на гвоздике плакатов, а Миланевский склонился к испытательному стенду, и его крепкий мясистый затылок возвышался над широкой спиной.

– Это же вы! – Заметив, как молодой Юрий Петрович подстраивает заинтересовавший академика прибор, воскликнул Антон.

– Верно! Признаться, я и забыл, что запечатлён на этой фотографии! – Улыбнулся тот и, перевернув страницу тихо пояснил.– С предстартового митинга…

Двое космонавтов в лихо заломленных пилотках улыбались на фоне могучей ракеты. Узнав в одном из них деда, Антон почувствовал, что ещё немного и сердце выскочит из груди. Другой член экипажа, невысокий и подтянутый, с открытым лицом, сдержанно махал рукой. Как эта сцена напоминала кадры ухода в роковой полёт экипажа "Союза-11".

– Это Егорушкин, командир корабля?

– Да, но с ним я ни разу не встречался!

– А, что за сумки перекинуты у них через плечо?

– Противогазы! Без них возле «Протона» находиться нельзя!

– "Протона"?! – Переспросил Звездочет. – Так вот кто выводил "Радугу"?

– Вижу, вы неплохо осведомлены, – утвердительно кивнул Матвеев. – Всё так! Космоплан установили сверху ракеты!

– Почему не "Союз"?

– Он создавался для другой задачи, да и необходимую для эксперимента аппаратуру в него не втиснуть. Больше чем уверен, что Миланевский планировал продолжать полёты. Так зачем сжигать уникальную и дорогую технику?! Мясищев, занимавшийся космическими кораблями многоразового использования с конца пятидесятых, имел почти готовый корабль, а Челомей, ракету способную его поднять и отправить к Луне!

– Там должен был пройти эксперимент с путешествием во времени? – Антон протянул Юрию Петровичу листовку. – Академик Миланевский не расставался с этой бумагой! Гений упомянутый в ней, математик Оэлэ?

– Так вот как всё начиналось… – Вздохнул тот. – Придуманные в шестнадцатом веке комплексные числа, долго считались бесполезными и уродливыми! Действительно, что может быть нелепей квадратного корня из минус единицы?! А теории радиотехнических цепей без них никак! Вот и нестабильные пласты Оэлэ… Кстати, это современное название ввел в тридцатых годах прошлого века ленинградский ученный Лесик… Лектор из клуба «Красных автомобилистов» связал теорию со Временем, которое она описывает предельно точно! Обидно, что нам ничего не известно об этом человеке… Кем он был, откуда взялся, и как сложилась его судьба? А главное, каким непостижимым образом совершил своё открытие?! Увы! Не всё можно объяснить «на пальцах», и чтобы посвятить вас в теорию Оэлэ не хватит ни часа, ни, даже, двух…