Есть еще один весьма общий и далеко не всегда разрешимый вопрос геоморфологии гор. Это причины внутреннего, часто очень сложного расчленения гор в плане. Такое расчленение не имеет ничего общего со сложным рисунком изрезанности нагорий или целых горных стран речными долинами. Это расчленение, видимое нами на самых мелкомасштабных географических картах. Так, если, например, Урал на такой карте относительно монолитен, то Монголо-Сибирская горная система, лежащая на северной окраине Центральной Азии, имеет очень сложный рисунок, так как состоит из отдельных хребтов, нагорий, плоскогорий и разделяющих их впадин, хотя и сохраняет при этом некоторое единство и вполне ясную связь своих отдельных частей. Поэтому возникает вполне законный вопрос: созданы ли эти отдельные нагорья, хребты и т. д. каждое своим особым механизмом, пространственно обособленным внутри земной коры от соседних, либо же мы имеем дело с одним общим механизмом для всей горной системы, но на ее площади в поверхностных условиях он проявляется в одних местах очень резко, воздвигая горы, а в других вовсе не сказывается или даже выражается в опусканиях? Ответить на такой вопрос крайне трудно — слишком мало мы знаем и о самом механизме и объеме и плановом местоположении тех частей недр, в которых сказывается его влияние.

Возьмем для примера Тибет. Здесь мы видим и общее поднятие всей горной страны на очень большую высоту, и отдельные горные хребты, как бы насаженные в ее пределах на некоторую общую поверхность. Напрашиваются два объяснения такого явления: либо само поле тектонических сил, создавших Тибет в целом, было неоднородно и на его общем фоне «работали» какие-то максимумы сил, создавших над собой отдельные горные хребты, либо же при сравнительной однородности действующего снизу силового поля сам материал земной коры реагировал по-разному, обнаруживая тем самым в самом себе зоны прочности и слабости, устойчивости и подвижности. Геология уже давно приняла на вооружение вторую точку зрения. И вот на каком основании: из прямых наблюдений известно, что земная кора испытывала в прошлом, как, вероятно, испытывает и сейчас, два типа деформаций — пластические, приводящие к образованию складок, и хрупкие, создающие разломы разного типа и размера. Те и другие имеют различные масштабы — от самых мелких (мелкая плойчатость, небольшие трещины) до грандиозных, измеряемых сотнями и даже тысячами километров. Историческая геология точно выяснила, что те и другие деформации имели место еще в глубочайшей древности, в архее, затем неоднократно возобновлялись, особенно в периоды, когда вся земная кора подвергалась существенным перестройкам. Поэтому на всем земном шаре в доступных нам частях земной коры мы находим и складки и разломы. Последние часто имеют очень глубокое заложение и очень долговечны, переживая целые геологические периоды и, естественно, создавая при этом сравнительно узкие и протяженные зоны ослабленности и облегченной проницаемости земной коры снизу. Именно такую картину мы и видим в горах, и в очень многих случаях удается даже установить, что отдельные горные хребты, цепи и плоскогорья отделены друг от друга подобными разломами.

Исходя из этих непреложных фактов, логично сделать вывод о том, что даже при действии в процессе горообразования единого и однородного поля тектонических сил (а в иных случаях и простых архимедовых сил «всплывания»), направленных снизу вверх, отдельные блоки или глыбы земной коры, ограниченные разломами, будут вести себя по-разному: менее связанные с соседними блоками будут подниматься выше, другие — отставать, третьи останутся как бы на месте и поднимутся только со всей страной, а поскольку над высоко поднявшимися блоками может создаться дефицит масс, то туда устремятся вещества из-под соседних блоков, которые испытают даже гравитационное погружение. Таким путем могут образоваться внутригорные и межгорные впадины. Наконец, имея в природе дело и с линейно построенными горными сооружениями, такими, например, как Урал, Анды, и с обширными плоскогорьями (тот же Тибет, Мексиканское плато и др.), мы поневоле должны заключить, что не одни структурно-вещественные особенности или, как принято говорить в геофизике, не одни внутренние неоднородности земной коры определяют положение, высоту и формы горных поднятий, но также, вероятно, и «неоднородности» самого потока мантийного материала с повышенной температурой и пониженной вязкостью. Поэтому возможно, что горячий мантийный поток при наличии очень протяженных глубинных разломов легче создает узкие линейные горные системы, подобные Уралу, а при наличии густой сетки разломов и облегченной таким образом площадной проницаемости земной коры более вероятно создание высоких плоскогорий и горных систем сложного рисунка.

Итак, мы видим, насколько трудной и до сих пор еще слабо изученной является проблема горообразования — одна из основных в науках о Земле. Но все, что говорилось выше, относилось в общем к глубинным силам, приводящим к поднятиям земной поверхности той или иной высоты, формы и размещения в плане. Остается еще много нерешенных геоморфологических вопросов, непосредственно связанных и даже более того — определяющих режим самого развития горного рельефа.

Уже давно предпринимались попытки как-то разобраться и во внутренних и во внешних особенностях гор, выделить какие-то их типы, повторяющиеся в разных местах, даже на разных материках, и, таким образом, выработать классификацию гор по тем или иным признакам. По происхождению издавна выделялись горы тектонические, вулканические и эрозионные. О первых двух типах мы уже говорили выше. Что касается гор эрозионных, то они, собственно говоря, относятся к подтипу тектонических. Это горы щитов, где непосредственно на земную поверхность выведены древнейшие породы Земли, они нигде не достигают большой, высоты (горы Балтийского, Канадского и других щитов). Сюда же относятся горы платформ, например Сибирской, занимающей пространство Средне-Сибирского плато. Главная особенность платформ та, что в них на древнем срезанном фундаменте покоится сплошной или почти сплошной чехол осадочных и вулканических пород, не подвергшихся метаморфизму и сильным повсеместным деформациям. Мы видим щиты и платформы в настоящее время приподнятыми на некоторую высоту над уровнем моря, и потому их поверхность расчленена долинами рек на ту или иную, иногда значительную глубину. Наблюдателю, стоящему на дне подобной долины, кажется, что его окружают склоны высоких гор, тогда как сами водоразделы имеют вид почти равнинной поверхности. Приподнятость таких стран над уровнем моря — следствие очень медленных однообразных поднятий, т. е. своеобразных тектонических движений. Впрочем, внутри платформ могут быть отдельные местные поднятия на сравнительно большую высоту либо же большие мощности вулканических пород, слабо поддающиеся размыву (таковы пластовые залежи и покровы сибирских траппов), выделяют их в рельефе довольно резко, как горы. Пример — горы плато Путорана на северо-западе Сибирской платформы.

Существует схема разделения гор по средней или предельной высоте над уровнем моря или —