в принципе те формы рельефа, которые могут возникнуть при его извержении. Опыт длительных наблюдений за отдельными вулканами, например Этной, Везувием, Ключевской сопкой, показал, что это именно так. Но, с другой стороны, сами извержения, особенно эксплозивные (взрывные), пока остаются непредсказуемыми, хотя в этом направлении ведется большая работа.

Итак, по характеру выноса из недр Земли вулканического материала можно говорить о его выжимании, жидком растекании и рассеянии в атмосфере или по земле за счет взрывов, в том числе направленных. Естественно, что новые вулканические формы рельефа в первом случае будут находиться вблизи места выноса, во втором — на большем, иногда значительном расстоянии (высокоподвижные основные лавы), наконец, в третьем — на очень большом расстоянии, в сторону господствующих ветров. В последнем случае выпадающий вулканический пепел может покрыть своим слоем весьма значительную поверхность. Во всех трех приведенных случаях вулканические формы рельефа как бы вытесняют элементы ранее бывшего рельефа, что достигается либо их разрушением (при вулканических взрывах), либо погребением под толщей свежих продуктов извержения (вулканитов).

Во время извержений, особенно сильных, вулканизм как рельефообразующая сила господствует над другими силами, парализуя их или меняя их направления. Так, потоки лавы способны создать в долине естественную плотину и надолго преградить реке путь в прежнем направлении, затопить озерную котловину, но, пожалуй, самые грандиозные схватки вулканов происходят с их собственными ледниками. Многие вулканы даже в тропиках поднимаются выше снеговой линии, и на них в пору «спячки» развиваются ледники. Это явление приобретает тем больший масштаб, чем в более высоких широтах находятся вулканы, чем больше атмосферных осадков. Примеры — вулканы Антарктиды, Аляски, Исландии, Камчатки, несущие мощные ледники. При извержениях происходит бурное таяние льдов в огромных масштабах, талые воды устремляются по уклону и производят опустошения. Любопытно, что, несмотря на катастрофическое таяние вскоре после прекращения извержений, ледники довольно быстро восстанавливаются и продолжают свою, им присущую геологическую работу, как это известно из наблюдений в Исландии и на Аляске.

Вулканическая деятельность протекает не бесконечно. С течением времени либо наступает более или менее продолжительный период покоя, либо же вулканизм в данной области полностью угасает. Иногда оказывается, что «умиротворение» вулкана обманчиво. История знает случаи, когда вулкан, казавшийся вполне потухшим, после тысячелетнего покоя вновь просыпался. Но во всех случаях, когда извержения прекращаются, вступают в действие другие, доселе подавленные силы экзогенного рельефообразования, и прежде всего эрозия и денудация. Имея дело, с одной стороны, со свежим вулканическим материалом, а с другой — со столь же свежими вулканическими формами, поверхностные силы тотчас же начинают их преобразование. Из эрозионных форм на склонах вулканических конусов возникают прежде всего желоба стока — барранкосы — в виде продольных насечек, покрывающих поверхность вулкана и придающих ему особый вид. Барранкосы образуются не только атмосферными водами, но и сухими лавинами незатвердевшего, неспекшегося материала (обломками туфов, пемз, шлаков, сухого пепла), а также грязекаменными потоками, особенно деятельными и грозными у подножий вулканов. Большую долю в разрушение угасших вулканов вносят, как мы видели, также и ледники, для развития которых, впрочем, нужно более продолжительное время.

Мы говорим о посмертной, все больше меркнущей «славе» отдельного вулкана. А что будет происходить С: рельефом целого утратившего активность вулканического района, целого ландшафта? В принципе то же самое — по- степенное исчезновение специфических для вулканизма форм рельефа. Если при этом данный участок еще и поднимается, эрозионные процессы усиливаются, соответственно усиливается денудация как первично-вулканических, так и новообразующихся долинных склонов. Дальнейший путь преобразования рельефа будет во многом определяться «литоморфным отношением» вулканических материалов, накопленных на поверхности в стадии активного вулканизма, к геологическому материалу местности, составлявшему «довулканические» формы рельефа. Рыхлые неспекшиеся вулканические массы будут, очевидно, быстро разрушаться и уноситься на более низкие уровни, тогда как стойкие лавы могут очень долго сохраняться, образуя в рельефе оригинальные столовые формы, покрышки, брони, предохраняющие подстилающие их породы от дальнейшего разрушения. Для полного или почти полного уничтожения вулканического рельефа потребуются миллионы и миллионы лет.

Такова в общих чертах совершенно своеобразная и, как видим, весьма важная роль вулканизма как рельефообразующего процесса. К этому надо добавить, что в истории Земли, даже самой отдаленной (миллиарды лет), он играл едва ли не ведущую роль, особенно в некоторые периоды, когда распространялся на гораздо большие площади, нежели в современную эпоху сравнительно умеренного вулканизма.

В наши дни многие ученые видят в вулканизме еще причину «запыления» атмосферы и тем самым сдерживания солнечной радиации (возможная причина оледенений) или, напротив, усиления «парникового эффекта» за счет поступления в атмосферу больших количеств углекислого газа. Некоторые ученые думают, что массовый вулканизм в конце палеозойской — начале мезозойской эры с его мощными подкоровыми очагами мог ослабить связь литосферы с подстилающей мантией и явиться первопричиной в движении отдельных литосферных плит. Имеются, наконец, серьезные данные и соображения о том, что именно вулканические, главным образом газообразные, вещества вместе с парами воды дали начало тем простейшим органическим соединениям, из которых в ходе эволюции Земли могло возникнуть живое вещество и начаться по крайней мере трехмиллиардолетний путь развития жизни на Земле. Последнее — только к слову. Это особая, большая, сложная тема, над которой трудятся многие ученые во многих странах.

ЖИЗНЬ ГОР

Ты глубоко, гора, в земле залегаешь корнями,

Но неудержимо стремишь к звездам вершину

свою.

Джордано Бруно.

О причине, начале и едином

Из всех форм рельефа Земли самые сильные эмоции вызывают в нас горы. Панорама высоких гор всегда волновала воображение художников и поэтов. (В то, что называют альпинизмом, также входит пожалуй, наравне со спортивным и эстетический элемент.) Обращаясь в этой связи к истории русской художественной культуры, достаточно вспомнить А. Пушкина и М. Лермонтова, воодушевленных горными пейзажами Кавказа, и нашего современника Н. Рериха, создавшего неповторимый живописный цикл «Гималаи». Все это, конечно, потому, что горы не только самые «трудные» для человека, но и самые красивые и величественные формы рельефа. Вместе с тем и наиболее загадочные.

Происхождение гор, их размещение на материках, в отдельных странах, их объединение в хребты, цепи и целые нагорья и, напротив, разделение и раздвигание — одна из старейших и труднейших проблем науки вообще, геоморфологии в частности. Создание на этот счет общих представлений остается до сих пор в ведении тектоники — учения о движениях и строении земной коры. И это вполне естественно. В очертания, контуры гор с их резкими изломами и