ним сделали? – Стефани не могла поверить в происходящее. – Лорент, Лорент. – Она склонилась к брату, совсем забыв о камердинере. – Ты в порядке?

Юноша закивал, а затем захрипел, пытаясь что-то объяснить.

– Он хо-очет воды. – Чинвенду поднялся на ноги сам, потирая ушибленную скулу.

– Да… точно. – Мельком глянув на камердинера, Стефани отошла к столику с графином и налила воды. Затем вернулась к брату. – Признавайтесь, Чинвенду. Что вы сделали?

– Прогнал беса.

Аккуратно придерживая брата за голову, девушка потихоньку напоила его водой. Тот сделал пару маленьких глотков и остановился. Поставив стакан на тумбу, она хмуро посмотрела на камердинера. Его ответ никак не укладывался в голове.

– Прогнали беса? – решила уточнить Стефани, глядя в озадаченное лицо брата. Лорент ошеломленно осматривался, не понимая, что происходит.

– Если точнее, злого духа. Мелкого злого духа. – Бидарец с добродушной улыбкой на губах поклонился девушке и с таким же дружелюбием на лице добавил: – У таких мелких духов обычно есть хозяин.

– Стеф! Лорент! – по палате разнесся знакомый голос. Такой невероятно родной для брата и сестры.

Девушка чуть ли не подпрыгнула на месте, увидев на пороге отца. Лучезарно улыбаясь, господин де Монклар стаскивал перчатки из грубой кожи. Рядом с ним стоял Филипп – старший брат Стефани. Как и остальные дети графа, он обладал такой же пышной каштановой шевелюрой, которую собирал в низкий хвост, изящными чертами лица и бледной кожей. Среди родни он выделялся блекло-голубыми водянистыми глазами.

– Я знал, что мой приезд поднимет его с койки. – Филипп приветственно развел руки в стороны.

– Ох, как я рада вас видеть! – Стефани чуть ли не бегом бросилась к ним. Первым она на радостях обняла отца, который выглядел не менее счастливым. Девушка прильнула к нему, уткнувшись в камзол носом. Вот оно! То ни с чем несравнимое чувство безопасности, которого ей так не хватало в эту ночь. Рядом с отцом мир для нее становился проще и безобиднее. Вместе с ним можно перенести даже самое трудное испытание.

– Я тоже рад видеть вас двоих, – мягко ответил граф и выпустил дочь из объятий.

– Мы скучали по тебе и дяде. – Стефани обняла старшего брата, но достаточно формально: никакой теплоты и искренности с ее стороны не было. Об их натянутых отношениях знали все домашние и местная аристократия. Тем не менее они старались вести себя как подобает.

Девушка вдохнула неизменный запах, который всюду сопровождал старшего брата: табак, порох и лошадь. Филипп часто курил трубку, везде таскал с собой пистолет и патроны и никуда не ездил без своей кобылы рыжей масти с упрямым характером по кличке Ресси.

– Я тоже, сестренка, – хмыкнул Филипп. Он так же формально ответил на объятия, желая поскорее отстранить от себя сестру.

– Папа́, Лорент наконец вернулся к нам! – Хоть это было очевидно, Стефани не могла удержаться, чтобы не высказать радостную весть вслух. Будто, если она промолчит, случившееся окажется всего лишь приятным сном.

– А я что? Куда-то уходил? – разнесся по палате обескураженный голос Лорента. – А вы кто? – Он удивленно посмотрел на чернокожего мужчину. – И где я? В госпитале, что ли? Что происходит? Я совсем ничего не помню.

– Как всегда. Так много вопросов от мелкого, – усмехнулся Филипп.

– Я не мелкий, – огрызнулся юноша. – Мне уже тринадцать.

– Ага, – отмахнулся Филипп, чем только сильнее задел Лорента, который уже был готов спорить до посинения. – Но и правда. Вы кто?

Оба брата уставились на незнакомого им мужчину. Бидарец склонил перед ними голову.

– Это Чинвенду, камердинер нашего нового интенданта жандармерии, – представила его Стефани, пока господин де Монклар пересекал палату, чтобы подойти к сыну.

Чинвенду еще раз поклонился. По правилам, он, как слуга, не мог заговорить с господами, пока те сами не изъявят желания.

– Нового интенданта? – Филипп вскинул брови.

– Ну да, шевалье Эдриана Франсуа де Леклерка, – девушка ответила так, словно это было само собой разумеющееся.

– Ясно. – Филипп встал перед чужим слугой и посмотрел на него свысока. – Но что, простите, вы здесь забыли? – грубо обратился он к Чинвенду.

Стефани заметила, как лицо брата сделалось надменным. Еще чуть-чуть – и его возьмет злость. Филипп всегда отличался вспыльчивым нравом.

– Чинвенду пришел проведать Лорента. Вместе со своим господином он помог мне, когда я нашла брата в лесу, – пояснила девушка, надеясь, что это охладит конфликт.

– Вот как. – Глаза Филиппа сузились. Со стороны могло показаться, что он совершенно не моргал. В ответ Чинвенду продолжал лучезарно улыбаться. – У тебя что? Язык отсох? Почему моя сестра отвечает за тебя?

– Госпо-ожа захотела, госпо-ожа ответила, – сказал бидарец в своей манере.

– Чего? – скривился Филипп, сделав шаг в сторону камердинера.

– Послушай, он сказал правду. Я захотела и рассказала. – Стефани успела встать между братом и Чинвенду.

– Филипп, остановись, пожалуйста, – вмешался господин де Монклар.

– Да как он смеет мне дерзить? – не унимался тот. – Кусок черного…

– Месье, оскорбляя слугу, вы оскорбляете его господина. – На пороге возник Эдриан. Он держал руки за спиной и выглядел настолько невозмутимо, что Филиппа перекосило.

– О, вы, должно быть, наш новый интендант жандармерии, – каждое слово походило на плевок ядом.

Стефани сделалось до невозможности стыдно перед Эдрианом за поведение старшего брата.

– Шевалье Эдриан де Леклерк к вашим услугам, – сухо проговорил мужчина, гордо вскинув голову. Он смотрел на старшего отпрыска графа холодным колким взглядом. Филипп отвечал тем же.

– А вас я вспомнил, – в разговор вмешался Лорент. – Кажется, вы везли меня на лошади.

– О, вы пришли в себя. – Эдриан перевел взгляд на лежащего юношу. Выражение его лица мгновенно сменилось на доброе. – Так и было. Вез.

– Наша семья очень благодарна вам. – Господин де Монклар развернулся к интенданту. – Мы в неоплатном долгу перед вами.

– Не стоит, месье. Я всего лишь привез вашего сына в госпиталь. По правде, мой поступок вполне можно отнести к обязанностям интенданта жандармерии, – ответил Эдриан со всей учтивостью.

– Пожалуй, я соглашусь с вами. – Филипп ухмыльнулся. – Это всего лишь ваша работа, и мы ничем вам не обязаны. Вы сделали то, что должны были.

Стефани тяжко вздохнула. Она просила святых заставить брата замолчать, но после этой фразы ее мольба потеряла значение.

– Филипп, не следует умалять благородство чужого поступка, – строго одернул сына граф. – Месье Леклерк проявил немалое великодушие за последние два дня, а еще помог нашей дорогой Стефани прийти в себя, пожертвовав для нее кровь, – граф специально сделал ударение на имени дочери, обратив тем самым ее внимание на собственную глупость. Отец умел воздействовать на ее совесть одним словом, жестом или взглядом.

– Вот как! – Филипп дернул бровью. – Повезло же вам оказать помощь