недоверчиво посмотрел на Риоту и направился в прихожую. Лаврентьев с Риотой вышли из подъезда и сели в серебристый джип. Саня с интересом наблюдал, куда его везли, ведь до этого его в штаб «Омеги» доставляли под крепким снотворным, за что особое спасибо Риоте. Сначала джип ехал по городу, постоянно сворачивая на перекрестках, а затем выехал за город. Высокие сосны мелькали в окне, мерцая светом восходящего солнца. Спустя час дороги машина свернула на проселочную дорогу, в конце которой, среди густого леса, был участок с двухэтажным домом, перед которым находилась залитая бетоном площадь. Было сразу понятно, что тут живут люди, хоть тут и нет рядом никаких поселений или таких же домов. Водитель остановился прямо перед железными воротами зеленого цвета, на которых были видны следы ржавчины и облезшей местами краски, и посигналил. К ним вышел невысокий старик и, когда водитель показал ему сквозь лобовое стекло какой-то пропуск, открыл скрипучие ворота. Саша не мог понять, куда они приехали, ведь с утра Риота говорил о срочном деле в штабе, а сейчас они просто приехали на дачу к какому-то деду.

— Риота, куда мы приехали? Мы же в штаб должны были срочно прибыть, куда нас занесло? И что это за дед?

— Попрошу поуважительнее относиться к Валентину Степановичу — строго перебил Лаврентьева водитель и надавил на газ, после чего джип медленно заехал на забетонированную площадку перед домом.

Саша немного засмущался своей неуважительности к пожилому человеку и посмотрел на Риоту. Он, не обращая на их диалог никакого внимания, смотрел в окно, подперев голову кулаком.

Вдруг послышался металлический скрежет, отчего Саня невольно вздрогнул. Земля вокруг медленно поднималась, и казалось, будто машина тонет в болоте посреди густого леса. В окнах показались оголенные механизмы, поршни и трубки с многочисленными проводами. Чем ниже машина опускалась вместе с бетонной плитой, тем более густыми становились заросли проводов, и тем толще становились поршни. Сквозь лобовое стекло ударил яркий свет, заполнив собой весь салон, освещая каждую пылинку, летающую в воздухе. У Лаврентьева сразу отпали все вопросы о том, почему ФСБ не могло найти огромный военный комплекс «Омеги». Замаскировать вход в штаб под старенький дом одинокого старика было самым гениальным и простым решением главного архитектора. Послышался свист воздуха, выходящего из поршней и стук фиксации плиты, на которой стояла машина. После довольно мощного толчка, водитель надавил на газ, стремительно продвинув джип вперед метров на пять, к небольшому столбику, похожему на те, что стоят на платной парковке, предназначенные для оплаты стоянки. Водитель открыл окно и высунувшись, приложил пропуск к считывающей панели, после чего раздался пищащий звук. Перед Сашей предстало прежде невиданное чудо науки: стена, находящаяся прямо перед ними, высотой метров семь-восемь в высоту и десять в длину, рассеклась по диагонали и с металлическим грохотом стала раздвигаться в разные стороны, открывая путь в тот самый штаб, который в первый раз впечатлил Лаврентьева на всю его оставшуюся жизнь. Огромный комплекс, глубиной в тридцать этажей, каждый из которых был как два обычных, привычных людскому глазу этажей многоквартирных домов, не считая ангара, который был высотой не меньше четырех этажей. Джип въехал через раскрытый шлюз и припарковался на свободном месте, недалеко от выхода.

Саша вышел из машины, аккуратно закрыв дверь. Только он сделал пару шагов, как сзади раздался громкий металлический грохот. У Лаврентьева подкосились ноги от неожиданности, но все же осознав, как он сейчас глупо выглядит, начал деловито поправлять ворот рубашки. Повернув голову направо, он увидел боевой вертолет черного цвета, с сияющей «Омегой» на фюзеляже, вокруг которого суетились рабочие, то и дело, перетаскивая стремянку то к хвосту, то к кабине. Буквально под лопастями, на месте соединения их с корпусом, Саша заметил черное пятно из сажи.

— Не мог пройти мимо, как только увидел свой «автограф»? — с усмешкой спросил Риота, прервавший Сашино восхищенное разглядывание вертолета.

— Автограф? — спросил Саша, обернувшись в сторону удаляющегося Риоты.

— Да, как раз в эту машину ты запустил противотанковым. Не отставай, идем, а то тебе явно не поздоровится, если об этом узнает та толпа механиков — крикнул Риота, не уменьшая скорость шагов, при этом помахивая Саше, призывая пойти за ним.

Лаврентьев последний раз обернулся на вертолет и легким бегом нагнал Риоту.

Как оказалось, джип припарковался на одну из технических платформ, с которой был лифт в ангар для персонала и подъемник для поломанной техники. Пройдя метров тридцать, Саша уже вышел к знакомому месту, которое видел в самый первый раз: центр штаба с лифтовым столбом в середине, от которого тянулись нити металлических дорожек на каждый этаж. Риота и Саня зашли в лифт и опустились на самый нижний этаж, который, как оказалось, был отведен под разработку особо секретных проектов и хранение ценной информации. Они долго шли по длинному широкому, хорошо освещенному коридору, пока Риота не остановился перед одной из металлических дверей, которая открывалась вручную, защищенная лишь ПИН-кодом. Самое удивительное, но в этом штабе, напичканном разного рода совершенствами науки, открывающаяся вручную дверь, была огромной редкостью. Риота ловкими движениями пальцев набрал пароль и магнитный замок разблокировал дверь. Они вошли в большое помещение, стены которого были обиты шумоподавляющим поролоном. На потолке были размещены панельные лампы, а вдоль стен стояло множество компьютеров, с довольно большими мониторами. В самом центре стоял грузный металлический стол, на котором стоял самый большой экран, подключенный к нескольким системным блокам, расставленным вокруг него. Перед ним, облокотившись на стол, стоял Роберт Минаров и еще один человек невысокого роста, который держал в руках небольшую папку и альбом.

Саша остановился на месте и подождал, пока Риота подойдет к Роберту и доложит ему о своем прибытии. Минаров обернулся, встретив Риоту с улыбкой. Заметив Лаврентьева, он позвал его:

— Саня, что же ты стоишь, иди сюда! Как здоровье, поправился? — радостно поприветствовал его Роберт.

— Да, спасибо, я в норме — ответил Лаврентьев, разглядывая невысокого человека рядом с Робертом. Это был мужчина, на вид лет пятидесяти, худощавого телосложения с коротко стриженными угольно-черными волосами. Он носил круглые очки, которые заметно увеличивали его глаза, что говорило о постоянной работе, на которой он мог испортить зрение. Кожа на его на правой руке была изуродована сильным ожогом, начиная от кончиков пальцев, шрам уходил куда-то вглубь, под рукав его белой как снег рубашки. Глаза имели