"Он ведь не болен? — спросил репортер. — Ведь рядом с ним живут замечательные врачи".

"Я приезжаю для того, чтобы расспросить Эдди о моих пациентах", — ответил мистер Лэйн.

Это удивило Гертруду, а также всех, кто присутствовал за столом.

"Да? — удивился репортер. — А что, Эдди — доктор? Похоже, он скрывал это от нас".

"Если Эдди не будет возражать, — сказал мистер Лейн, — вы можете стать свидетелем самого необычного события в вашей жизни".

Так я провел весь день с докторами и репортером, который остановился в пансионе. Они расспрашивали Лэйна о результатах лечения на основе полученной информации. Тот начал рассказывать случай за случаем, объясняя, какие меры были приняты. Затем один из докторов спросил, как он пришел к применению гипноза и какое учебное заведение он окончил.

"Никакого, — ответил он. — Все это стало мне известно благодаря информации, полученной подобным образом в течение двух последних лет".

Это заявление вызвало множество комментариев, особенно после того как на следующий день появилась одна из первых статей в газете — она была напечатана в газете Боулинг Грин "Таймс-Джорнал", а затем — в нэшвильских газетах.

В результате у меня возникли проблемы с молодой женой, потому что когда я вернулся в нашу комнату, я застал ее в слезах. И кто бы стал обвинять ее — первое же воскресенье в совершенно чужом городе ей пришлось проводить в одиночестве. А затем — разговоры, разговоры — все пытались задавать ей вопросы, а мы с ней вели себя так, как будто стыдились чего-то.

Это также доставило неприятности и мистеру Лэйну. Медицинское сообщество закрыло его практику. В результате он был вынужден записаться в школу остеопатов во Франклине, штат Кентукки. Пока он учился там, мне пришлось дважды приезжать к нему, чтобы восстановить голос. Во время одного из этих посещений меня попросили выполнить чтение для кого-то из тех, кто учился в школе.

Глава этого учебного заведения находился в соседней комнате и поэтому мог слышать все, что происходило во время сеанса. Когда все закончилось, меня представили директору школы, доктору Борланду, и я увидел, что он слеп. Он спросил меня, где я изучал анатомию, поскольку он хорошо знал пациента и, по его мнению, мне удалось наилучшим образом сформулировать диагноз, несмотря на то что я никогда не видел этого человека. Все это было для меня просто невыносимо. Я пошел домой, теряясь в раздумьях, чувствуя, что совершенно запутался.

Что происходило в то время, пока я не осознавал происходящее, что это было-нечто, о чем я не имел никакого понятия? Было ли это полезным времяпрепровождением для провидца? Мог ли это же делать кто-то кроме мистера Лэйна? Неужели я, так же, как и другие люди, должен зависеть от того, может ли мистер Лэйн выполнить эту работу, если, конечно, это работа? Все эти вопросы очень беспокоили меня, и я долго и часто молился, думая об этом.

Тогда мне снова приснился сон о том, как я иду по лесу с девушкой под вуалью. Тем не менее я не увидел в этом ясного ответа. Что же мне делать?

Несколько недель спустя у меня снова возникла афония, или потеря речи, так что я пошел к доктору Блэкберну, которому доверял. Я попытался заставить доктора Блэкберна поэкспериментировать так же, как мистер Лэйн, и сказать мне, что он думает об этом. Мне пришлось говорить шепотом, и я спросил, не согласится ли он провести чтение, поскольку я не хотел ходить к мистеру Лэйну всю оставшуюся жизнь. Доктор Блэкберн видел мистера Лэйна в то воскресенье, почти за год до этого дня. Наконец он согласился. Я никогда не забуду этот день.

Я вошел в его кабинет, лег на кушетку и отключился. Когда я снова пришел в себя, то понял, что я в порядке и могу говорить, но доктор Блэкберн был ужасно смущен. Он стоял возле приоткрытой двери и казался очень расстроенным. Он все время спрашивал меня, все ли со мной в порядке, и сказал, что выполнил те же действия, которые, по его мнению, делал ранее мистер Лэйн.

Таким образом, на один вопрос из тех, что клубились в моем сознании, нашелся ответ: другие люди могли сделать то же самое, что и мистер Лэйн. Но могу ли я помогать людям?

Я предложил доктору Блэкберну попробовать. Он провел несколько экспериментов-в то время, пока я был в состоянии транса, он задавал мне вопросы относительно некоторых своих пациентов, причем имена многих из них я не знал, и получал столь же хорошие результаты, что и мистер Лэйн.

Но что это было? Никто не мог дать мне ответ на этот вопрос. Эти эксперименты сопровождались несколькими необычными событиями. Наблюдать их пришли люди из самых разных слоев общества.

Было много слухов о том, что медицинское сообщество прекратило деятельность мистера Лейна, и о моей связи с ним. О некоторых из встреч сообщили в местной газете, кое-какие сведения просочились в газеты, распространявшиеся по всему штату. Мне задали массу вопросов члены комитета прихода, в который я входил. Меня, служащего прихода, обвиняли в ереси. Профессор бизнес-колледжа Боулинг Грин, мистер Дикки, пришел, чтобы выступить в мою защиту, поскольку во время экспериментов доктора Блэкберна он получил чтения для своей жены, дочери и для себя самого. В его чтении было сказано, что он должен взять отпуск по крайней мере на два года и заняться чем-то, что позволило бы ему проводить как можно больше времени на свежем воздухе. Его доктор сказал ему, что это правильный совет, профессор учел его и отстранился от работы в школе на два года. Позже он стал директором школы.

В тот период, когда он отошел от дел школы, меня судили за ересь. Из-за такого отношения ко мне части членов моей церкви я перестал проявлять интерес к церковной работе, как прежде, — или это просто явилось для меня подходящим оправданием? Однако некоторые из представителей церковного сообщества сказали, что люди, занимающиеся экстрасенсорной деятельностью, склонны к свободной любви. Они требовали от меня, чтобы я дал им точный ответ — да или нет?

Профессор Дикки защищал меня перед церковным правлением. В результате я был освобожден от любой работы в церкви, но с меня сняли обвинение в ереси[15].

Приблизительно в это время ко мне обратился мистер Эндрюс из Нью-Йорка с просьбой провести для него чтение. Это было моим первым опытом по получению информации для кого-то на расстоянии. С этой целью я совершил поездку к Хопкинсвилль, где мистер Лэйн провел эксперимент в присутствии нескольких врачей. В этом чтении сообщалось, что ему поможет "Clarawater". Мы не знали, запатентованное это средство или нет и вообще, существует ли подобное вещество. Тем не менее информация была записана стенографисткой и могла быть отправлена сделавшему запрос человеку. Я впервые читал запись того, что я говорил во время чтения. Это было тайной для меня, поскольку я никогда прежде не видел многих из написанных в стенограмме слов и практически совсем не понимал их значения. Тем не менее два или три врача, которые присутствен вали при этом чтении, сказали, что мои слова имеют смысл, использовались в правильном месте и в надлежащей связи.