– Бабы! Они поженились! – заорала торговка, едва Лида ушла.

– Это невозможно, – отрезала жена председателя сельсовета, которая, как обычно, коротала время в местной лавке. – Я бы знала!

– Вот тебя-то и не спросили, – расхохоталась продавщица. – Про всех все знаешь, но приблизительно! Все шипела: от Раисы муж-режиссер ушел! И что? Как Рая с ним жила, так и живет.

Катя встала и пошла к столику за электрочайником. А я вздрогнула.

– Раиса? Муж режиссер? Уж не о Горкиных ли идет речь?

Хозяйка обернулась:

– Вы их знаете?

– Весьма поверхностно, – осторожно ответила я, – у меня рабочие дела с Никитой Сергеевичем.

– Тогда держитесь от него подальше, – ухмыльнулась Катя, – вы молодая, симпатичная. Никита таких любит.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулась я, – но время моей юности давно прошло. Кроме того, я счастлива с мужем.

– Горкины дружили с Носковым, – начала объяснять Екатерина, – у генерала на участке гостевой домик был, он там до сих пор стоит. Никита, Раиса, Елена, Витя постоянно приезжали летом и зимой. Не знаю, что их связывало, но суровый генерал всегда веселел при виде этой семьи. Виктор – крестный сын Геннадия, они вместе всегда по воскресеньям в храм ездили. Раиса с дочкой в селе оставалась. Лена дружила с Костей. Тот был старше девочки, только не скажу, какая у них разница в возрасте. Рая и Лида постоянно сидели вместе в саду, кофе пили. Ну а со мной неприятная история приключилась. Один раз загораю у речки с книгой в руках, слышу голос:

– Что читаем?

Смотрю, Горкин. Он старый дядька, ровесник моего отца, я ответила вежливо:

– «Анжелика и король».

Режиссер томик взял, перелистал, поморщился.

– Деточка, не забивай свою прелестную головку чепухой. Хочешь, объясню тебе, какие произведения надо непременно изучить?

И что ему ответить? Отстаньте, дядя, мне в школе училка осточертела со своими списками? Но пришлось из вежливости кивнуть, он же пожилой, как мой папа. Кого помоложе я могла бы и послать. Очень надеялась, что приставала скоро уйдет. Горкин устроился поудобнее, понес пургу, стихи какие-то читал, обещал дать мне роман, названия уж и не помню, вроде «Лола». Сказал, что в нем прекрасно раскрыт мир мужчины…

– Может, «Лолита»? – подсказала я.

– О! Точно, – обрадовалась Катя, – затем песню завел, что мне надо поступать в театральный вуз, он поможет, я красавица, талант мой сразу виден. И вдруг! Погладил меня по попе. Я лежала на животе. Вывернулась из-под его руки, но запуталась в одеяле, на котором лежала. Кричу: «Не смейте меня трогать, я отцу пожалуюсь, он вам все оторвет». Никита с негодованием в ответ: «Да как ты, мелочь пузатая, могла подумать, что такой мужчина, как я, на тебя с интересом посмотрит? Комара я на твоей спине убил! Развратная девчонка! Ну и мысли в твоем крохотном мозгу роятся. Видно, ты со всеми в деревне …, раз о таком думаешь». И ушел. Я осталась одна, из подстилки высвободилась, лежу на животе носом в землю и думаю. Разве комаров так убивают? Горкин должен был меня по заднице стукнуть, а он гладил, нежненько так. Я еще школьница была, домашняя, ни с кем из мальчиков даже за руку не ходила. А тут чужой мужик, возраста моего отца, приставать ко мне начал. Меня прямо заколотило, затрясло, потом отпустило. Лежу по-прежнему на животе, задремала.

И вдруг! Удар по голове, да такой сильный, аж в ушах зазвенело, в глазах потемнело… Ничего не помню. Очнулась от холода, хотела вздохнуть, а в нос-рот вода заливается.

Катя поежилась.

– Самое страшное воспоминание в жизни. Я поняла: сейчас умру. Руками-ногами стала от воды отталкиваться изо всех сил. И под ногами что-то твердое нащупала, встала, огляделась, еле-еле сообразила, где нахожусь. Страшное место, холм Нины.

– Это что? – спросила я.

Катя поставила на стол чайник и стала наливать заварку в опустевшие чашки.

– Местные старухи детей одной историей пугают. Жила-была девочка Нина, непослушная, ей говорили: «Не купайся у холма, там водяной живет, утащит тебя». А она пошла да с собой других ребят повела и с горы прыгнула. Вода разошлась, оттуда раздался хохот, и Нину утянуло на дно. Тело так и не нашли. Случилось все это тысячу лет назад. Ну в любой деревне есть своя страшилка для шалунов. Ее веками повторяют, чтобы дети чего не натворили. Но там, где вроде Нина утонула, на самом деле опасно, омуты, холодные ключи бьют. У людей судороги начинаются. Местные туда не ходят купаться. Дачники или посторонние видят – бережок песчаный, народу нет, и лезут в воду. За лето двух-трех утопленников у холма Нины находят. Я подросла и перестала от ужаса трястись, когда сказку про непослушную девочку слышала. Поняла, там просто река такая, ничего дьявольского нет. Но в тот день, когда чуть богу душу не отдала… Господи! Вы бы меня видели! Стою в реке на клочке земли, который там не пойми как оказался, плачу, боюсь, что меня сюда сатана забросил за то, что родителей обманываю, школу прогуливаю. Описалась, обкакалась, молитву «Отче наш» вспомнила, поклялась, что с бабушкой в церковь ходить буду. Только, добрый Боженька, выручи меня из беды. Ну и через какое-то время Господь меня надоумил к противоположному берегу плыть. Я добралась до него, побежала, смотрю, где я загорала, дерево сломано. Я знала, что там мелко. Перебралась назад, спешу туда, где одеяло бросила. Под ноги гляжу и вижу – трава примята, да так, словно ее утюгом прогладили. Я маленькая была, четырнадцать лет, просто ростом удалась, грудь отросла, выглядела на все восемнадцать. Ума никакого, одни шалости в голове, детские, наивные. С одной стороны, жуть как в тот момент сатаны боялась. Бабушка моя воцерковленная по всей программе мне мозг грызла, вечно пугала:

– Крест не носишь, не молишься, в храм носа не кажешь. Ох, смотри, схватит тебя рогатый.

Я только смеялась, понятно же, сказки это, дьявола не существует! Один раз старушка меня прямо до печени достала, я ответила ей:

– Сатана меня утащит в ад? Пусть придет в избу, мигом ему по башке папиным топором вмажу.

Бабуля руками всплеснула:

– Окстись! Дурочка! Еще услышит тангалашка. Сам-то он не явится! Козлище пришлет злого человека, чтобы тебя погубил. Люцифер губит людей руками других людей.

Я бабушке язык показала.

– Отлично! Жду всех в гости.

И убежала.

Беседа у нас состоялась за неделю до того, что со мной случилось. Я, когда по берегу бежала, поняла: это нечистый мне режиссера послал. Права бабуля, дьявол существует. Ужас мой словами не описать! В таком состоянии надо домой нестись. А я кинулась к месту, где загорала. Почему меня туда понесло? Книга «Анжелика и король» была библиотечная. На нее выстроилась очередь. Томик давали только на пару дней, его вернуть надо было. А у меня в году одни тройки, по русскому-литературе два выходило! Мать еле-еле училку упросила «удовлетворительно» мне поставить. Педагог в конце концов смилостивилась: