– Таня, разве ты не за этим сюда пришла? – спросил он, удерживая меня за плечи.

– Ну зачем же так сразу, – промямлила я, освобождаясь от назойливых объятий. – У тебя есть что-нибудь выпить?

– А ты как думаешь? – усмехнулся Мирон. – Глупый вопрос. Конечно, есть. Водку будешь?

– Буду, – ответила я.

– Тогда марш на кухню! Это туда, – хозяин махнул рукой влево. – Холодильник найдешь?

– Надеюсь, – ответила я, несколько изумленная таким малоучтивым обращением, и встала с кровати, придерживая рукой юбку, готовую вот-вот свалиться на пол.

Таня, а собственно, чего ты ожидала? Кто ты в глазах этого ублюдка? Потаскушка из Оренбурга, сбежавшая от тамошних сутенеров... Ничего, скоро он изменит мнение о тебе.

– Иди! Чего стоишь? Кухня там. Здесь тебе не ресторан, официанток нет, – скомандовал Мирон и откинулся на подушки.

Я подошла к столу, на котором лежала моя сумка, протянула к ней руку, намереваясь как бы невзначай захватить ее с собой. Заметив, что Мирон внимательно за мной наблюдает, и не осмелившись забрать сумочку, я отдернула руку и пошла на кухню.

На кухне, как и во всем доме, был беспорядок, почти бардак. Открыв холодильник, я достала колбасу, сыр, початую бутылку водки, банку каких-то консервов. Затем стала искать посуду. На глаза попалась английская булавка, лежащая на шкафу, я взяла ее и стала скреплять ею порванную юбку.

– Чего ты там копаешься? – послышалось из комнаты.

– Сейчас. Уже иду, – крикнула я и начала не спеша нарезать колбасу. – Минуточку!

Я вообще-то не слишком торопилась. Надо сказать, что недоброе предчувствие так и не покидало меня. А за окном «кавказец» по кличке Поршень не прекращал своего грозного лая. Он тоже что-то чувствовал...

Таня, а если ты просчиталась? Вдруг Мирон не клюнет на твою очередную легенду? Ведь говорят же – единожды соврав, кто тебе поверит! А ты уже два раза несла откровенную чушь и хочешь теперь под водочку преподнести третью. Мирон вовсе не так глуп, как тебе сначала показалось, и на тебя ему наплевать... Если что, он церемониться с тобой не будет... У него за плечами две отсидки и еще много чего... Убьет, а потом сбросит твой труп в Чувилиху... И зачем это ты с берегов родной Волги уехала?

– Ну, ты скоро там? – торопил меня Мирон, терпение которого уже, наверное, совсем истощилось.

– Уже иду.

– Ну так иди скорее! Хватит меня... – Мирон почему-то не договорил начатую фразу, и я решила, что это очень скверный знак.

Дальше тянуть с выходом было уже невозможно. Я посмотрела на нож, которым резала колбасу и сыр, и подумала, не захватить ли мне его с собой. Да, Таня, а нервишки-то у тебя на пределе. В таком состоянии от ножа лучше держаться подальше. Не вводи себя в искушение... Я положила нож на стол, взяла поднос и пошла в комнату.

Удар кулаком в лицо обрушился на меня так неожиданно, что я не успела увернуться и даже еле устояла на ногах, но вот поднос уронила. Россыпь серебристых точек замелькала перед глазами.

– Это что такое? – в бешенстве прорычал Мирон, показывая мне содержимое моей же сумки. – Я тебя, сука, спрашиваю! Что это такое?

Очередной удар был таким же профессиональным и неотвратимым. Хозяин дома еще раз продемонстрировал мне главенство мускульной силы над разумом. Я могла бы дать ему сдачи, но это в мои планы не входило. Мои руки растерянно задергались. Наверное, это выглядело смешно, потому что Мирон злорадно оскалился. Потом его противная морда поплыла перед моими глазами, и я поняла, что теряю сознание. Очнулась я оттого, что струя воды текла на мое лицо, а открыв глаза, увидела – мозголом поливает меня из чайника. Добрый парнишка, ничего не скажешь... А «Скорую помощь» он мне не вызовет? Нет, в лучшем случае сделает искусственное дыхание изо рта в рот.

– Ну что, очухалась, сучка? – Мирон пнул меня ногой, потому что я лежала на полу. – Кто тебя послал сюда и зачем? Молчишь, стерва? А это что такое?

Светличный авторитет показал мне шприц и ампулу самого безобидного лекарства, надпись на которой я предусмотрительно стерла жидкостью для снятия лака. Разумеется, он решил, что эта «мини-аптечка» предназначалась для него.

– Это мое лекарство, – промямлила я, естественно, уклонившись от истины. – За что ты меня так?

– Твое лекарство? – усмехнулся Мирон. – Дура! А это что за записка? Ресторан «Азия». Мирон... Говори – кто тебя ко мне послал?

Он собрался ударить меня ногой, чего мне очень не хотелось. Я поняла, что настал момент, когда уже можно и нужно «колоться», чтобы потом постепенно перевести ситуацию на нужные рельсы.

– Не бей меня, – жалобно пропищала я. – Я все тебе расскажу.

– Ну рассказывай!

– Тебя заказал Марат, – еле слышно пролепетала я, хотя понимала, что именно от этой фразы зависит мое будущее. Риск был настолько велик, что мог стоить не только загубленного расследования, но и всей моей жизни.

Миронов опешил. Несколько секунд он не мог сказать ни слова. Затем, переварив первую порцию шокирующей чепухи, выругался таким крепким непечатным выраженьицем, которое моим ушам слышать было совсем необязательно. Грубая прозаичность его натуры так и перла из всех щелей.

– Повтори, сука, что ты сказала?

– Марат сказал, что ты мешаешься у него под ногами и тебя пора убрать, – чуть осмелев, выдала я.

– Не верю! Он не мог! Я же все для него делал! Все! – голос Мирона ломался от истерики.

Когда словарный запас иссяк, он ударил ногой стул, и тот отлетел на другой конец комнаты. Затем мой ласковый друг нагнулся, схватил меня за плечи и стал трясти как грушу. Для моего сотрясенного мозга это было не слишком полезно. Головная боль грозила перейти в контузию. Колючие звездочки мелькали яркими огоньками перед противной мордой уральского бандита. Мне хотелось покоя, но я понимала, что это только начало...

– Он сказал, что ты слишком много знаешь и опасен для него, особенно после поездки в Тарасов, – выдавила я из себя, еле справляясь с тошнотой.

Мирона от моих слов передернуло, словно электрическим током. Даже его серые глаза дико сверкнули. Значит, я попала в «десяточку». Пока мой расчет был правильный. Местный авторитет по-детски купился на странное содержимое моей сумки. Конечно, в принципе шприц и неизвестное лекарство ничего особенного собой не представляли. Но, поданные вместе с запиской, они сделали свое дело. В то, что Мирон туда заглянет, я практически не сомневалась. Все шло по моему коварному плану.

Увы, моя радость была преждевременной.

– Не верю! – заорал Миронов, и из недр его оскорбленной души полились очередные ругательства. Потом он схватил со стола мобильник. – Я ему сейчас позвоню...

– Звони, если не понимаешь, почему он именно сейчас уехал со своей фотомоделью из Светличного. А думаешь, автоматы закрывать собрались случайно?