Эмма кивнула, но опустила голову и продолжала идти вперед. Казалось, между ними опустился занавес, и Ким попыталась понять, как его раздвинуть.

Они подошли к зданию, стоявшему на углу Сто девяностой улицы, и Эмма без всякого предупреждения вошла в вестибюль. К тому моменту, когда Ким последовала за ней, Эмма успела нажать на кнопку звонка, и дверь открылась. Ким не сомневалась, что, если бы она не поспешила, Эмма успела бы захлопнуть дверь у нее перед носом.

Пока они ждали лифт, Ким решила быть откровенной.

– Я беспокоюсь, Эмма. Я смотрю на тебя и испытываю тревогу.

– Я тебе кое-что скажу, – заявила Эмма, входя в лифт. – Я и сама испытываю тревогу.

Лифт медленно поднимался вверх. Ким почувствовала, что у нее перехватило в горле, пока она ждала, что Эмма продолжит, но сестра больше не сказала ни слова.

Наконец лифт добрался до шестого этажа. Эмма вышла, решительно направилась к двери квартиры, один раз позвонила в звонок, убрала руки за спину и стала ждать.

– Мы пришли? – спросила Ким. – Что это за место?

– Попробуй довериться мне хотя бы один раз в своей проклятой жизни, – сказала Эмма.

Ким ощутила ледяной шок, и у нее защипало щеки, словно Эмма отвесила ей пощечину. Вскоре дверной глазок потемнел, как будто кто-то смотрел на них изнутри.

– Чем я могу вам помочь? – послышался голос с акцентом.

– Я прочитала о вас на форуме, – сказала Эмма. – Вас предупредили, что я приду.

– Кто вас прислал? – спросила женщина.

– Меня прислала Кэл, – ответила Эмма.

Через мгновение дверь открылась. Женщина, стоявшая на пороге, выглядела гораздо моложе, чем Ким или Эмма, но была такой же измученной, как и другие новые мамы, землистая кожа, глаза сильно покраснели. Она протянула через порог большую тяжелую сумку, внутри которой перекатывалось что-то металлическое.

– Надеюсь, это поможет, – сказала женщина.

Она бросила быстрый взгляд на Ким и закрыла дверь.

Эмма сразу направились к лифту, Ким старалась не отставать.

– Давай, сходим в парк Форт-Трайон, – предложила Ким.

Решимость, с которой шагала Эмма, заставляла Ким опасаться, что сестра сразу побежит домой и не впустит ее в квартиру.

– Нет, – ответила Эмма.

Ким посмотрела на сестру, та держала сумку двумя руками, но с трудом ее несла.

Ким протянула руку к сумке.

– Проклятье, что там внутри? – Ким вырвала сумку из рук Эммы, но та не стала сопротивляться, что изрядно удивило Ким.

Ким заглянула внутрь.

– Цепи? – пробормотала Ким, которая так сильно удивилась, что у нее перехватило дыхание.

Эмма никак не отреагировала на вопрос. Она отобрала сумку у сестры, ей надоело ждать лифта, и она решительно зашагала вниз по лестнице.

– Цепи, – повторила Ким, но рядом уже никого не было.

Ким Валентайн следовала за сестрой, которая вышла из дома и снова зашагала на север. Не слишком трудная задача отыскать тридцатитрехлетнюю женщину с тяжелой сумкой, набитой цепями. Эмма стала еще больше привлекать к себе внимание, когда вошла на детскую площадку Джакоба Джавитса, и Ким подумала, не позвонить ли Аполлону, но что она ему скажет? Твоя жена странно себя ведет? Она любила зятя, но подобный поступок казался ей предательством. С тех пор как умерли их родители, никто и никогда не вставал между сестрами, во всяком случае, по-настоящему, и Ким не собиралась нарушать эту традицию сейчас. И вообще, Эмме могли понадобиться цепи, потому что они купили новые велосипеды. Кроме того, в сумке лежал U-образный велосипедный замок. Ким старалась заставить себя поверить в собственное объяснение, но ей никак не удавалось.

Две мамочки раскачивали дочерей на качелях, муж с женой помогали сыну забраться по лестнице в конструкции для лазания. Девочка постарше, лет восьми, сидела на подвешенной шине и раскачивалась, стараясь довести себя до головокружения. Неподалеку на скамейке отдыхала уставшая бабушка и рассеянно поглядывала в ее сторону.

Между тем Эмма шла по периметру детской площадки, тихо, как часовой, продолжая тащить за собой тяжелую сумку; временами та ударялась о землю, цепи дребезжали, и возникало впечатление, что старый Джейкоб Марли[16] пришел сюда, чтобы пугать детей.

Ким догнала Эмму, и дальше они молча шли вместе. Тело Эммы испускало такую тревожную энергию, что спина и плечи Ким напряглись, а поза стала такой же, как у младшей сестры. Ким понимала, что бесполезно задавать вопросы о цепях напрямую, а также о женщине, которая их отдала, и о форуме, где рекламируют такие странные вещи. Ким не рассчитывала, что вопросы помогут ей восстановить контакт с Эммой, поэтому стала рассказывать ей историю.

– 14 апреля 1988 года. Ты не помнишь этот день так же хорошо, как я.

Эмма споткнулась и едва не упала.

– Я помню то, что ты мне говорила, – сказала она и возобновила свой марш.

– Неужели? Так поделись со мной тем, что ты запомнила, – предложила Ким.

– Мы вместе вернулись из школы и увидели у дома пожарные машины, – ответила Эмма. – Бушевало пламя, и мы долго стояли и смотрели, как горел наш дом. Мама и папа остались внутри. Пожарные пытались нас увести, чтобы мы этого не видели, но мы сопротивлялись, и тогда они отправили нас в больницу. Однако я так и не поняла, почему именно в больницу.

– Эту историю я рассказывала тебе много раз, – заговорила Ким. – Но все было совсем не так. Сегодня ты узнаешь, что произошло на самом деле.

Одна из девочек на качелях хотела продолжать качаться, а другая решила, что с нее хватит. Ее мать попыталась помочь ей слезть, но девочка отказывалась покинуть качели без подружки. А та, что хотела качаться, вцепилась в цепочку и не желала шевелиться. Мать, оказавшаяся между ними, обняла одну и подтолкнула другую.

– Мы находились в доме, – сказала Ким. – В тот день я не пошла в школу.

– Я не помню, – ответила Эмма и поставила сумку с цепями на землю.

– Тебе было пять, – сказала Ким. – Ты забыла. Мама сказала, что мы можем пропустить один день в школе и остаться дома, пока папа не вернется с ночной смены. Мы смотрели телевизор, ели хлопья «Капитан Кранч» и снова смотрели телевизор. Когда папа пришел с работы и увидел, что мы не пошли в школу, он отправился на кухню и принялся кричать на маму: какого дьявола мы остались дома и шумим, когда ему нужно поспать. Ну, это ты должна помнить о нашей маме – она тут же стала кричать на него в ответ: «Я хочу, чтобы они находились рядом!» Примерно через час папа прекратил сражение и улегся спать.