Порывшись в кармане сумки, ты вытаскиваешь на свет купленную в «Шереметьево» открытку. Она обычная, всего лишь виды Москвы. Необычным покажется текст, который ты сейчас пишешь:

 «Андрей, Кривой город, 15. Сейф. Код от него у тебя есть. Можешь считать, что это мое искупление. Мои личные вещи (они тоже есть в сейфе), оставишь себе. Покажи открытку полиции, пусть рассматривают это как мое завещание». Вместо подписи — твой отпечаток пальца. Открытка останется в этой комнате, а тебя не будет здесь ровно через десять минут. Тебя ждет дорога туда, что ты указала Исаеву, как Кривой город.

 И вот здесь, видимо, надо кое-что пояснить. Кто-то спросит: к чему эти игры? Почему бы без всяких квестов не выложить Исаеву все? Начнем с того, что ты сделала все, чтобы вывести тех, кого ты любишь, из зоны риска. Узнав правду, Алекс забудет тебя. Жизнь с воровкой не входит в систему его ценностей. Славка был твоим другом, им и останется, и если существует хотя бы шанс, что он жив, ты найдешь его. Ты знаешь, кто тебе в этом поможет. Получив твою открытку, Исаев ничего не расскажет отцу, пока не найдет тебя. Это сложно объяснить, но ты это чувствуешь. И если ты сейчас откроешь Андрею все карты, он попытается тебя остановить, а тебе нужно прибыть в Кривой город одновременно со Зверем. 

 Историю своей жизни (твое письмо отцу, похороны мамы, дом Грейсонов и склад в Комри) Исаеву ты, считай, уже рассказала. Личные разговоры, доверительные беседы с ним с глазу на глаз... а к чему они? Жалость тебе не нужна, а то, что лежит в тайнике под Прагой, расскажет Андрею все остальное.

 Маячок показал тебе, что Исаев пока что в Москве. Но если ты не ошиблась в расчетах, то завтра утром Андрей будет уже в Эдинбурге. След, который ты оставила персонально ему, доведет его из аэропорта до Комри. Что касается Чудотворца, Тот тоже умеет читать следы. При этом Он, раз пока еще тебя не нашел, боится взламывать систему слежения Интерпола. Он не готов поставить крест на Своей жизни, а значит, в Комри Он тебя не найдет. Зато Он найдет тебя в Кривом городе, потому что утром ты оставишь Ему подсказку. И пока Исаев, большой любитель шарад и загадок, будет разгадывать твой квест (он же игрок?), он потеряет драгоценное время и опоздает к твоему последнему спектаклю со Зверем.

 ߍ0ߍ0ߍ

 Чудотворец покосился на гостиничные часы и набрал лондонский номер.

 — Привет! — проворковала в трубку Его собеседница.

 «Иди ты к дьяволу».

 — Леа, напоминаю, что мне нужны списки.

 — Извини, что замешкалась. Я пришлю их тебе ровно через пятнадцать минут. Не сердись на меня.

 — Я не сержусь. Я просто жду. — Он бросил трубку и сжал кулаки.

 Откровенно говоря, Ему давно хотелось свернуть шею этой чертовой кукле. Но без помощи Леа Его «кроту» (или, лучше сказать, Его второму и заповедному «Я» в Интерполе) пришлось бы возиться со всем этим самостоятельно. А подобная работа сжирает кучу времени.

 Дело в том, что специальному представителю Интерпола и всем прочим сотрудникам более низкого ранга, не сведенным в категорию «А» (к «А» относились главы НЦБ вроде Домбровского), при формальных операциях нужно было сначала отправить запрос в департамент «К», затем дождаться разрешения и только после этого выгрести из системы Интерпола 24/7 то, что тебе требуется. То же происходило в случае, если тебе были нужны списки зарегистрировавшихся на рейс пассажиров. Но тогда запрос в «К» рассматривался намного дольше. Интерпол слишком рьяно, на взгляд Чудотворца, оберегал тайны приватной жизни граждан.

 И вот здесь мог помочь административный пароль или приоритетные права доступа, как, например, у Домбровского. Но как, скажите на милость, высадить пароль из отца Элизабет, если людей, находящихся на такой должности, можно брать только с армией? У них охрана почище Исаева. К тому же (а Он это знал) у людей, входящих в категорию «А», всегда есть при себе «тревожная» кнопка. И никто не даст тебе гарантию в том, что даже если ты шантажом или насилием припрешь того же Домбровского к стенке, он не вручит тебе ложный логин, блокирующий вход в систему. Увы, даже угроза их жизни подобных людей не меняет. Люди типа Домбровского всегда помнят о том, на что они подписались, когда согласились возглавить бюро Интерпола.

 Впрочем, существовал и другой способ получить нужную информацию.

 Через анонимайзеры  или VPN подключиться к целевому стационарному компьютеру Леа или Никаса Мило, под именем кого-то из них — того, кого выбрал ты — взломать цифровые замки Интерпола и забрать из системы то, что нужно. Но это можно сделать всего один раз. Система 24/7 заметит несанкционированный доступ, и Леа и Нико моментально наступит «привет». Переезд в камеру на Чипсайде, допросы и следствие, после которого дознаватели из Интерпола вытащат из них все. Но персонажа по имени Нико Чудотворец в принципе не хотел трогать. А что до Леа, то подобный вариант Он не исключал. Но предпочитал придержать его до более критичного случая. А этот случай еще не настал.

 Наконец, в Его почте появилась желанная «единица».

 Все вечерние рейсы (утренние и дневные Чудотворец уже получил) были тщательно рассортированы «отличницей» Леа в таблице таким образом, чтобы можно было выстроить выборку по времени вылетов рейсов, по городам, из которых они вылетали или в которых садились. Он сам указал Леа делать таблицу так — не хотел, чтобы девка сообразила, кого Он ищет. Но, «распечатав» таблицу электронным ключом, Чудотворец скорчил гримасу и с нетерпеливым вздохом («опять копаться!») убрал из таблицы все лишнее. Так в каталоге остались только имена и фамилии людей, вылетевших вечером из Москвы. Фамилии Чудотворец, не вчитываясь, при помощи автоматической команды расположил так, чтобы они следовали друг за другом, в алфавитном порядке. Так будет проще найти Исаева, если тот опять куда-то собрался. Чудотворец однажды его уже упустил, и дал Себе слово, что больше этого не допустит.

 «Исаев ищет Элизабет, а она...» — Он не успел додумать мысль до конца, когда уставился в строку, где фамилии начинались с «И». Но то, что Он нашел, заставило Его удивленно сощурится. Пару секунд Чудотворец вглядывался в абзац: «Анетта Исаева, зарегистрировалась на рейс 212, «Москва-Тбилиси».

 «Исаева, значит? Как интересно...» Это что же, намек, наводка, подсказка или откровенная насмешка над Ним?

 Обдумывая это, Чудотворец машинально побродил глазами по другим строчкам списка. В эту минуту, разглядывая сотни имен и фамилий, Он размышлял о том, что если «Анетта Исаева» — это намек Ему, то должно быть что-то еще. И безусловно, чем насиловать глаза и голову, было проще вытянуть из системы московского «Шереметьево» паспорт этой Анетты. Но тогда придется снова звонить Леа, ублажать эту девку и требовать от нее, чтобы она опять звонила в департамент «К» и просила дать ей вход в систему учета вылетевших.

 Но, во-первых, треп с ней Ему порядком поднадоел. Во-вторых, согласование с департаментом «К» опять займет время, а расходовать его просто так Он никогда не любил. В-третьих, если Анетта Исаева это — вдруг! — Элизабет, то Элизабет будет засвечена. Тем более, что по Элизабет Эстархиди в Интерполе и так уже гуляет желтый циркуляр. И в-четвертых, зная привычки Леа, несложно догадаться о том, что эта не в меру любопытная девка сначала сама взглянет на паспорт Анетты. А Леа не дура и наблюдательна, так что лицо Анетты отложится в ее памяти. Ему — и дать Леа в руки подобный ключ? Спасибо, Он еще не сошел с ума.