Майкл приветливо поздоровался с женщиной, и Сара поджала губы, увидев, как ее пальцы с длинными накрашенными ногтями погладили его по щеке. А он ведет себя как ни в чем не бывало, сердито думала она. Интересно, где здесь женский туалет. Она не желала лицезреть его подружек, и, почти не осознавая, что она творит, Сара схватила стакан с мартини и весьма не по-дамски залпом его выпила.

— Сара… — повернулся к ней Майкл, и она настороженно посмотрела на него.

— Да?

— Сара, я хочу познакомить тебя с моей старой знакомой, миссис Марион Мортон. Познакомься, Марион, это Сара Форчун. Помнишь, я тебе говорил, она пару недель поживет у меня в Равенс-Милле.

Сара готова была задушить его на месте. Мало того, что это, оказывается, та самая миссис Мортон, с которой он проводит столько времени, так он еще смеет так двусмысленно высказываться о ней, Саре. Нетрудно догадаться, что думает Марион Мортон, и Сара вспыхнула от гнева и обиды.

— Я думаю, вам следовало объяснить, что, когда я приехала в Равенс-Милл, я понятия не имела, что вы там живете! — ответила она, не обращая внимания на упрек в глазах Майкла. Она помолчала, потом, заметив неловкую паузу, добавила: — Миссис Мортон, скажите, пожалуйста, где здесь женский туалет? Мне нужно… вымыть руки.

— Ах… да, конечно. — Марион переглянулась с Майклом, взяла Сару под руку, повела ее к двери и указала на коридор в задней части здания. — Вон там, — сказала она и улыбнулась, что еще больше разозлило Сару. — Найдете?

— Постараюсь, — коротко заявила Сара и ушла, чувствуя, что никогда в жизни не вела себя так по-идиотски.

К счастью, в маленьком туалете никого не было, и Сара с ужасом разглядывала себя в зеркале. Помады на губах совсем не осталось, и кожа вокруг слегка покраснела от поцелуя. На щеках лихорадочный румянец, волосы спутаны. Она выглядела… истерзанной, да, именно так, в отчаянии думала она, понимая теперь, как глупо было отрицать свои отношения с Майклом. Сара припудрила кожу вокруг рта, покрыла губы блеском кирпичного оттенка, расчесала волосы, брызнула за уши духами и почувствовала себя несколько увереннее.

Надежды, что Марион Мортон ушла, пока ее не было, не оправдались. Марион сидела у стойки бара между Майклом и еще каким-то мужчиной. Сара задержалась на пороге, чувствуя, что она здесь лишняя. Но ей нужно было к ним подойти, и, шагая по каменным плитам, она, как и днем, опять почувствовала легкую слабость.

Когда она подошла, мужчины встали, и Сара взглянула Майклу в глаза, но он отвел их, подождал, пока она сядет, указал на мужчину и представил его:

— Познакомься, Сара, это Норман Мортон, муж Марион.

Сара постаралась повежливее ответить на приветствие Нормана Мортона, и его вид подействовал на нее отрезвляюще. Он тоже явно давно знал и любил Майкла, и ее поведение казалось ей теперь совсем уж глупым и нелепым. Конечно, может быть, отношения Майкла с подругой детства и не такие уже невинные, но она-то, Сара, здесь вообще ни при чем, и нельзя было так себя вести.

Норман Мортон был обходительный корнуоллец, высокий, темноволосый, чем-то похожий на Майкла, но шире в плечах и с очень мягкими манерами. Когда его жена и Майкл разговорились о лошадях, Норман начал расспрашивать Сару о Лондоне, и она с удовольствием расслабилась в его приятном обществе. Когда ей предложили выпить, она согласилась и лихо проглотила коктейль, очень скоро поняв, что совершенно не умеет пить и делает это только для того, чтобы отгородиться от пристальных взглядов, которые то и дело бросал на нее Майкл.

Майкл предложил всем вместе поужинать, и им быстро накрыли столик на четверых. Их обслуживал сам Патрик Киган, и по разговору было ясно, что Мортоны с ним тоже хорошо знакомы.

— Майкл говорит, вы пишете книгу, Сара, — сказала Марион, и Саре пришлось быть вежливой.

— Да, пишу, — сдержанно согласилась она. — Впрочем, это всего лишь повесть для детей.

— Всего лишь, — Марион была под впечатлением. — Я с трудом справляюсь с бухгалтерскими счетами. — Она улыбнулась. — Я не представляю, ну как это можно писать книги?

— Сара работает в издательстве, — внушительно вставил Майкл. — Она привыкла работать с рукописями.

— Все равно…

Марион была подкупающе искренней, и Саре все труднее было противиться ее обаянию. Вообще, по своей натуре она всегда была доброжелательной, и ей было тяжело видеть осуждающие взгляды Майкла. Она подозревала, что он не скоро простит ее, и со страхом думала о том, как они поедут назад. Поэтому она выпила больше, чем обычно позволяла себе, и к концу вечера ей стало безразлично, что он о ней думает. Во всяком случае, она себя в этом убеждала. Она была слегка навеселе и, когда они вышли из ресторана на прохладный ночной воздух, покачивалась.

Мортоны раскланялись и пошли к своей машине; Майкл взглянул на нее чужими глазами.

— Ты дойдешь? — спросил он сдержанно-терпеливо, и она почувствовала себя глупой девчонкой. По-видимому, он решил быть, невзирая ни на что, вежливым и вести себя так, словно ничего не произошло. Но после того, что она натворила, она бы предпочла, чтобы он на нее сердился.

Не ответив ему, Сара нетвердыми шагами направилась к стоянке, где они оставили «ягуар», и он, равнодушно пожав плечами, открыл дверцу.

— Садись, — сказал он уже жестче, и она с трудом забралась, подобрав юбку, на низкое сиденье. Потом она напряженно ждала, когда он обойдет машину и сядет рядом.

Когда они выехали из Пензанса, за ними оказался «рейндж-ровер» Мортонов; его фары освещали салон «ягуара», и Сара чувствовала себя чуть-чуть как актриса в свете рампы. Но похоже, что незримое присутствие Мортонов сдерживало Майкла от вспышки гнева, которую она все время со страхом ждала, а может, она и не права — просто он решил, что она недостойна даже его презрения.

Поэтому ей ничего не оставалось, как глядеть на дорогу, и скоро от непрерывного встречного потока фар глаза у нее начали слипаться и наконец закрылись совсем. Она не знала, когда Мортоны перестали ехать за ними, и вообще не помнила, как они вернулись в Равенс-Милл. Когда она открыла глаза, у машины был выключен мотор и тишину нарушал лишь приглушенный шум прибоя.

Она вздрогнула и поискала глазами Майкла: в машине его не было. Ее сразу охватила обида, что он вот так бросил ее одну, на растерзание любого незваного гостя, кто придет в Равенс-Милл. То, что среди ночи вряд ли кто сюда придет, несущественно. Он ее бросил, и, если бы в зажигании были ключи, она бы тут же уехала в Лондон, думала она с обидой.

Шмыгая носом, она потянулась за сумкой, и в это время дверца с ее стороны открылась. Удивленная, она широко раскрытыми глазами смотрела на Майкла; заметив выражение ее лица, он опустил уголки губ.

— Проснулась, — просто сказал он. — Когда я уходил, ты спала мертвым сном.

Сара не сразу нашла что ответить.

— Это оценка… или пожелание? — ядовито осведомилась она. — Наверное, так бы и было, если бы я провела здесь всю ночь.