Мужчина касался меня только пальцами, которыми он придерживал мой подбородок. Ничего пугающего или отталкивающего я не почувствовала. Я доверяла Антону, хоть и боялась его больше, чем Дениса.

Дубровин резко прервал наш поцелуй и вскочил с кровати. Тяжело дыша, он на секунду прикрыл глаза и провел ладонями по лицу.

– Поешь, пожалуйста, – хрипло сказал он, не глядя на меня. – И позвони матери! Она волнуется. Спокойной ночи Кристина!

Больше не взглянув на меня, Антон вышел из комнаты. Я прижала ладони к горящим щекам, и отдышалась, пытаясь привести мысли и дыхание в норму.

Потом потрогала губы, которые только что ласкал мужчина, казавшийся мне бесчувственным и холодным.

Эйфория от поцелуев Антона вновь сменилась чувством стыда и обиды. Я надеялась сыграть роль роковой соблазнительницы? Денис чуть меня не отымел, поддавшись на мою провокацию. Если бы не вошел Антон...

Боже, я думала, что испытала пожизненную порцию стыда в тот день, когда братья трогали меня во всех немыслимых местах и запугивали. Но нет, сегодняшний вечер был еще более позорным. Я прочувствовала выражение «испанский стыд» всеми клеточками своего тела, каждой частичкой своей души.

Теперь они оба считают меня шлюхой. Меня вообще не должно волновать их мнение. Я просто отбываю у них папашино наказание. Почему меня это все же волнует?

Антон за меня беспокоится? Надо действительно поесть и позвонить маме. Я заставила себя съесть половину того, что принес мне Дубровин, а вот с матерью разговаривать желания не было.

Я отправила ей довольно длинную смс-ку, вкратце рассказав, как я тут живу. Только хорошее, естественно. Хорошего тут было достаточно.

Даже если бы я пожаловалась матери на домогательства Дениса, она бы все равно ничего не смогла сделать. В семье у нас папа главный. Мать не смеет даже рот открывать. За свои, а точнее за отцовские миллионы она переживает больше, чем за мою девственность.

И что мне теперь делать? Тусоваться здесь и не косячить? До самой осени?

Если утром у меня был четкий план и надежда на скорейший отъезд, то теперь я в полнейшей жопе! Сука!

Я снова расплакалась от безысходности.

Теперь меня беспокоило даже не то, что я живу в доме с двумя озабоченными мужиками в полной изоляции от цивилизованного мира, а то, куда я вернусь после ссылки. Домой? Вряд ли. После такой подставы нет у меня больше ни дома, ни родителей.

Как я буду жить одна? Ну, сниму я хату, баблишка заработаю в Тик Токе, а дальше что? Папа мне денег давать не будет, если я из дома уйду. Мать подкинет пару тыщ тайком, чтобы не выглядеть кукушкой, но и папика не злить. И на что я буду жить? На слуг у меня тоже нет денег. Убираться я сегодня научилась мало-мало, а кто мне будет готовить? В рестиках питаться денег не напасешься. Я что на один хавчик буду пахать?

Надо Зину попросить, чтобы хотя бы что-то мне показала, как варить. Хотя бы пельмени или яйца жарить. А одежда? Это что мне теперь в «Глории» одеваться? Да меня подруги засмеют. Я так и замуж не выйду. Чтобы мажорика найти себе в мужья, надо по крутым клубам и ресторанам ходить, по салонам красоты, на фешенебельные курорты ездить. Они на метро не ездят. А на какие, блядь, шиши? Я за старика замуж не хочу, хоть и ради денег. Вялый хер сосать я не согласна.

Да, твою же мать!

Я уже прокляла сто раз тот момент, когда Денис к нам в баре подошел. Не мог он мимо пройти, козлина?

От воспоминаний о том, как он прижимал меня к холодильнику и гладил меня между ног, живот скрутило от возбуждения. Может с ним потрахаться? Не такой уж он противный, даже наоборот, приятный. Местами.

Стану его фавориткой и Антон заткнет свое хлебало и Маугли тоже. Пусть сам со своим семейством терки трет в мою защиту.

Нет. Нахуй...

У Антона больше авторитета в семье. Надо к нему подмазаться, втереться в доверие, потом я ему надоем, и он меня отпустит домой. И словечко за меня замолвит перед батей. Мол, девочка исправилась, выпускаем по УДО.

А если не надоем? Будет меня пёхать до самой осени. И не дохуя ли ему чести мою девственность дарить?

Все не то...

Я просто перенервничала, вот и лезет всякий бред в голову. Пошли они оба нахер!

Если мне суждено провести здесь лето, не буду я ни перед кем кланяться и ноги раздвигать тем более! Нужно учиться брать ответственность за свои косяки, а не искать возможность, чтобы наебать систему. За такую попытку меня сегодня эта самая система чуть не отымела.

Пора, Кристиночка, становиться взрослой, раз папочкину сисю стрёмно сосать. Ладно, Ивушки, так Ивушки. Я же их еще и не видела. Может быть, тут очень даже сносно.

На том я и закончила самобичевание, самокопание и самоедство. Я решила отнести на веранду посуду и покурить перед сном.

Я села на ярко освещенное лампочкой крыльцо, прислушиваясь к звукам деревни. Было безветренно, пахло нагретой за день землей, травой и малиной, стрекотали кузнечики, где-то лаяли собаки. Я закурила и посмотрела на небо.

– Звездно сегодня, да? – раздался из темноты голос Дениса.

Я вздрогнула и вгляделась в темноту. По угольку от его сигареты, я поняла, что мужчина тоже вышел покурить. Денис потушил окурок носком ботинка и вальяжно уселся рядом со мной. Вот вообще не вовремя! Я только успокоилась. Запах малины стал ощутимее и ярче.

Звезд и правда было очень много. В городе из-за смога их просто не видно. А тут...

– Антон сказал, что у тебя есть жених, – снова нарушил тишину Денис. – Это правда?

Я вначале не врубилась, о чем спрашивает Дэн. Какой нахрен жених? Зачем Антон так сказал? Но потом до меня дошло, что таким образом старший Дубровин надеялся усмирить пыл младшего. Что сказать? Гениально!

– Есть! – подтвердила я.

– И что, прям свадьба на носу?

– В октябре.

– Любишь его?

– Конечно!

Денис немного помолчал, посмотрел на небо, потом на меня и рассмеялся.

– Пиздишь, ты все, Кристиночка! – сказал он.

– Да мне пофиг, думай, что хочешь!

– Или ты ему просто не нужна? М? Был бы у тебя жених, малышка, он бы уже приехал за тобой! Из-под земли достал! И сам тебе башку оторвал за твое поведение!

– Хочешь, чтобы он приехал? – я со злостью отшвырнула окурок в темноту. – Правда хочешь? Я ему на тебя нажалуюсь, он ТЕБЕ башку оторвет!

– Ну, это вряд ли, – снова рассмеялся Денис. – Но было бы интересно на него посмотреть!

Я тоже усмехнулась в ответ, бросила Денису полный презрения взгляд и пошла спать.

Утром я еле разлепила опухшие веки. Нехер было столько реветь. Как я не умывалась холодной водой, ничего не помогало. Из зеркала на меня смотрела белобрысая китаянка.