Мне по этой сырой матушки-земли не хаживать,

Травушки-муравушки не таптывать!

55 Вы прошшайте, люди православныя,

Прошшай, душоцька Настасья королевисьня!»

Как скрицял-ззыцял Дунай да зыцьним голосом,

Как во фсю пору да молодецькую,

Ой во фсю свою гортань да богатырьцькую:

60 «Как прошшай, прошшай, да прошшай белой сьвет!

Мне по этой сырой матушки-земли не хаживать,

Травушки-муравушки не таптывать!

Вы прошшайте, люди православныя,

Прошшай, душинька Настасья королевисьня!»

65 Ой бросаласи Настасьюшка по плець в окно:

«Ой вы, пановя мои, улановя,

Вы уш те тотары немилосьливы!

Вы ведите-ко Дуная на широкой двор».

Приводили Дуная на широкой двор.

70 Как брала Настасья за белы руки,

Целовала Настасья ф сахарьни́ уста.

Поскоре того Дунай поворот дёржит.

Как седлал, уздал своя добра коня;

Ой накладывал свою приправу богатырьцькую,

75 Одевал усьпехи богатырьцькии.

Только видели Дуная седуци,

Да не видели Иваныця поедуци;

Не дорогамы, да не воротамы, —

Цересь те ли сьтены городовыи.

80 Тойко жолтыи песоцьки столбом ставятце.

Как приехал во Киёф ко солнышку Владимеру.

Заводилсэ у солнышка поцесен пир,

Как на фсех князей на фсех на бо́яроф,

А на фсих сильниих, могуциих бога́тырей.

85 Шше вси-то на пиру да пьяны, веселы,

Ешше вси-то на пиру да приросхвастались:

Которой хвастат золотой казной,

Как которой хвастат силой богатырыцькою,

А которой хвастат молодой жоной,

90 Как которой хвастат любимо́й сестрой;

Ой неумной хвастат молодой жоной,

Нерозумной хвастат любимо́й сестрой.

Как один Дунаюшко не хвастаёт.

Ешше ходит солнышко по полатам белокаменным:

95 «У нас вси во Киеви поже́нёны,

Фси красны девушки замуж подаваны;

Как один я, солнышко, холо́с хожу,

Как холос хожу да нежонат брожу.

Вот не знат ли хто мне да молодой жоны:

100 Ойно у ей тело поро́ху сьнегу белого,

Тиха рець у ней да лебединая,

Оци у ней да ясна сокола,

Брови у ней да цёрна соболя,

Шьшобы кроф рыскуцёго заюшка?»

105 Как один из-за середьнёго окошка подвигаитце,

Помалёшеньку да подближаетце.

Говорит солнышко ведь во фторой након:[547]

«У нас вси во Киеви поже́нёны,

Фси красны девушки замуж подаваны;

110 Как один я, солнышко, холо́с хожу,

Как холос хожу да нежонат брожу.

Вот не знат ли хто мне да молодой жоны:

Ойно у ей тело поро́ху сьнегу белого,

Тиха рець у ней да лебединая,

115 Оци у ней да ясна сокола,

Брови у ней да цёрна соболя,

Шьшобы кроф рыскуцёго заюшка?» —

«Красно солнышко, Владимир столён киефськой!

Я найду тебе да молоду жону».

120 «Здрасвуй, Дунай да сын Ивановиць!» —

«Ой же ты солнышко Владимир столён киефськой!

Я найду тебе да молоду жону:

У ей тело поро́ху сьнегу белого,[548]

Тиха рець у ней да лебединая,

125 Оци у ней да ясна сокола,

Брови у ней да цёрна соболя,

Шьшобы кроф рыскуцёго заюшка». —

«Ой бери-ко силы, колько надобно». —

«Как не нать мне твоёй силы — телят пропашших!

130 Тойко дай-ко мне-ка два уда́лых добра молотця:

Одного Олёшеньку Поповиця,

Во вторых Микитиця Добрынюшку:

На одну пору мне-ка Олёша пить подас,

На другу пору мне-ка Добрынюшка коня зберёт».

135 Как седлали, уздали своих добры́х коней,

Как накладывали седёлышка черкальськии,

Одевали усьпехи богатырьцькии.

Только видели их веть седуци,

Как не видели ф цисто́ полё поедуци:

140 Не дорогамы да не воротамы,

Церес те ли сьтены городо́выи.

Только жолтыи пески да столбом ставятце.

Как приехал к королю да Ляховинцькому,

Заежжали к королю да на широкой двор,

145 Как вязали ко́ней г золотым кольцям,

Г золотым кольцям да г дубовы́м столбам.

Говорит Дунай да таковы реци:

«Ой же вы, дружья́-братья, мои товарышши!

Как я пойду ф полаты белокаменны

150 Ко тому ли королю да Ляховинцькому;

Как зделаитц́е у нас ф полаты стук да гром,

Как тогда вы потьте ко мне да на повыроцьку».

«Здраствуи, король да Ляховинцькии!

Я х тебе пришол об добром дели — сва́тофстви

155 За того за солнышка князя Владимера:

Ой ту ли Опраксею королевисьню,

Ой ту нать взять ёму ф супружество». —

«Кабы не служил ты у меня ровно деветь лет,

Я бы срубил бы у тя, сказьнил да буйну голову!»

160 Как скорей наросьнё Дунаюшко попятилсэ.

Как скакал король со кроватоцьки тисовыи,

Со той периноцьки пуховыи.

Как хватал Дунай да за жолты́ кудри,

За жолты кудри да й за белы руки;

165 Он уш нацял короля похлапывать,

Как похлапыт, да сам пошьшялкиват.

Зделалсэ у их ф полаты стук да гром.

Как идут ёго дружья-братья́-товарышши,

Ой наця́ли силушку рубить, да как траву косить;

170 Вырывали двери с ободверьицямы.

У их зделалсэ ф полаты стук да гром.

Говорит король да Ляховимцькия:

«Ты уйми дружъёф-братьёф-товарышшоф!

Я вам отда́ю Опраксе́ю с ц́есью, с радосью

175 За того за солнышка Владимера».

Как седлали, уздали веть добры́х коней,

Накладывали збрую-приправу богатырьцькую,

Уежжали во Киёф, славён Киёф грат,

Ко тому ко князю солнышку к Владимеру —

180 Как не дорогамы да не воротамы

Ц́ерес те ли сьтены городо́выи;

Только жолтыи песоцьки столбом ставятьц́е.

Не доехафши до Киёва богатого

Езьдит поляниця, веть полякуёт:

185 Мецё копьё да по поднебесью,

Наежжат на то копьё да мурзоменьцькоё,

Хватат она то копьё да во белы руки.

Говорит Дунай да сын Ивановиць:

«Ой же вы, дружъя-братьи́-товарышши!

190 Вы возьмите Опраксею королевисьню,

Вы везите к солнышку к Владимеру;

Я поеду далец́е во цисто́ полё

Побитьц́е, веть порататьц́е,

Уш я силою да веть померитьц́е».

195 Как розьехалсэ Дунай да сын Ивановиць,

Как ударились