час настал; и птиц умолкло пенье,

Опали жизни листья, и кругом

Лежит в пыли кровавой оперенье;

Один, вдали, я думаю о том,

Что и она глядит сквозь мертвый лес

На синевую бескрылую небес.

Перевод Р. Рабинерсона

Прочие сонеты

Томас Чаттертон

Мальчишка сердцем, зрелый муж — умом,

Скорбь Гамлета занявший у Шекспира,

У Мильтона — гордыню Князя Мира,

Сквозь двери Смерти он шагнул в проем.

Английского искусства новый дом,

Священный храм нетленного кумира,

В груди своей, платя бессмертью виру,

Разрушил он, к погибели влеком.

Душой ты помнишь, славный Чаттертон,

Витой подъем до Редклиффского шпиля

За ангелами следом; и не ты ли

Вел с миром бой? — им дух наш вдохновлен,

Пусть облик твой в веках не сохранен,

И нет плиты надгробной на могиле.

Перевод С. Лихачевой

Джон Китс

О Лондон гибельный! По улице твоей,

Где слышен плач детей и дерзкий смех разврата,

Он шел мечтательный, и в сумраке ночей

Он видел блеск веков, которым нет возврата.

Он жаждал пить струю языческих ключей.

По выжженным пескам он шел, людьми забытый,

И чуждый ласк любви, болезнями убитый,

Он умер далеко от родины своей.

Разбудит звон и голос твой певучий,

Поэт отверженный, сияние луны.

Цветы восславят блеск трепещущих созвучий,

И память о тебе дрожит в зыбях волны.

И к морю вечности ее уносят реки,

Как отзвук дум твоих, она жива навеки!

Перевод Д. Святополк-Мирского

Царь Александр II. (13-ое марта 1881 года)

Закрепощенным сорока мильонам,

Которым лишь шесть футов для могил

Досталось бы, в наследство он вручил

Простор полей. Днесь, в гневе исступленном

Взывая об отмщеньи непреклонном,

Народ, рыдая, к Небу возопил,

Убийц Отца подвергнуть попросил

Ужасным пыткам, им же запрещенным.

Кровавый клык он вырвал у кнута —

Теперь убийц-предателей порода

Умрет непоротой. Он, жертва сброда,

Разорван в кровь; тот, чей бурлящий ум

О царстве вольности был полон дум,

Пред Богом стал ходатаем народа.

Перевод А. Серебренникова

Астарта Сирийская (к картине)

Мистерия: меж солнцем и луной —

Сирийская Астарта, Афродиты

Предвестница: из серебра отлиты

Плетенья пояса; их ряд двойной

Таит восторг небесный и земной.

Изогнут стебель шеи, приоткрыты

Уста; вглядись — и вышних сфер сюиты

В биенье сердца зазвучат струной.

Пылают факелы в руках у жриц.

Все троны света, суть земных материй,

Власть талисманов, тайный смысл поверий —

Все в ней сокрыто. Так падите ниц

Пред Красотой, не знающей границ

Меж солнцем и луной: венцом мистерий.

Перевод С. Лихачевой

Elizabeth Siddal (1829–1862)

Gone

To touch the glove upon her tender hand,

To watch the jewel sparkle in her ring,

Lifted my heart into a sudden song

As when the wild birds sing.

To touch her shadow on the sunny grass,

To break her pathway through the darkened wood,

Filled all my life with trembling and tears

And silence where I stood.

I watch the shadows gather round my heart,

I live to know that she is gone —

Gone, gone for ever like the tender dove

That left the Arch alone.

The Passing of Love

Oh God forgive me that I ranged

My life into a dream of love!

Will tears of anguish never wash

The passion from my blood?

Love kept my heart in a song of joy,

My pulses quivered to the tune;

The coldest blasts of winter blew

Upon me like sweet airs in June.

Love floated on the mists of morn

And rested on the sunset’s rays;

He calmed the thunder of the storm

And lighted all my ways.

Love held me joyful through the day

And dreaming ever through the night;

No evil thing could come to me,

My spirit was so light.

O Heaven help my foolish heart

Which heeded not the passing time

That dragged my idol from its place

And shattered all its shrine.

Fragment of a Ballad

Many a mile over land and sea

Unsummoned my love returned to me;

I remember not the words he said

But only the trees moaning overhead.

And he came ready to take and bear

The cross I had carried for many a year,

But words came slowly one by one

From frozen lips shut still and dumb.

How sounded my words so still and slow

To the great strong heart that loved me so,

Who came to save me from pain and wrong

And to comfort me with his love so strong?

I felt the wind strike chill and cold

And vapours rise from the red-brown mould;

I felt the spell that held my breath

Bending me down to a living death.

Элизабет Сиддал (1829–1862)

К умершей

Ее перчатку трону невзначай,

Ее кольцо порой в глаза блеснет —

И песня к небу рвется из груди

Каскадом птичьих нот.

Пройду ль ее тропой сквозь темный