Радостно вскрикнула Мирей, хором вздохнули мужчины.

– Есть! – обрадовалась хаотическая колдунья, решив, что находка по форме вполне соответствует заданным параметрам поиска. – Вот он, голубчик! Давайте берите!

– Я сотни раз приходил сюда для раздумий и ничего не замечал, не чувствовал! – в замешательстве с примесью толики оскорбленного самолюбия промолвил печальный высший цветилец. Обида просачивалась сквозь завесу осенней меланхолии.

Эльф решительно сжал губы и протянул вперед руку, пальцы ощупали и сжались на объекте, почти незримом обычному глазу, и вытащили его из ниши. Прямо в ладонях цветильца проявился ларец. Довольно большой, с две головы, весь – резное дерево очень светлого, почти белого, оттенка. Мотивом узора, как и следовало ожидать, оказалась неизменная вастрена. Кажется, богиня Лучнитэль малость помешалась на этих цветочках, или на них сдвинулись ее эльфийские почитатели. Да что взять с дивнорожденных ценителей прекрасного? Маленькая розочка была довольно милым фетишем, в отличие, скажем, от пауков.

Элька просияла довольной улыбкой и вернула воровскую святыню владельцу. Если уж вещь нашлась, то исчезнуть снова после отключения специфического освещения не могла. Цветилец попробовал приподнять крышку ларца – тщетно. Та ни в какую подаваться не желала.

– Как он открывается? – спросила Мирей, сочувствуя почти детскому разочарованию на лице высшего цветильца.

– Лучнитэль всегда просто открывала его, – пожала плечиками дух не менее растерянно, чем держатель святыни, и пояснила: – Поднимала крышку, и все!

– Слово-ключ, или он заговорен был на руки богини, или она нажимала скрытую пружинку в резьбе, – с ходу предложил три возможных варианта Рэнд, пряча лампадку в карман. Специалист по замкам и запорам, попав в родную среду начал действовать быстро и четко, не дожидаясь ничьих указаний. – Надо попробовать! Ну-ка, дорогу профессионалу, господа и дамы!

Не дожидаясь ничьих разрешений и советов, вор подскочил с кресла и, как был с верным крысом на плече, явился в Лесном Храме Эннилэра. Худощавый, востроносый, с веселыми голубыми глазами, фантастическим обаянием и хитрющей улыбкой прожженного плута, он отвесил короткий приветственный кивок всем присутствующим и объявил:

– Я – тот самый Рэнд Фин, тоже посланник Совета богов. Замки – мой профиль! Чем сложнее, тем интереснее!

Профессионал нетерпеливо протянул пальчики к крышке ларца, который все еще держал на весу эльф. Едва подушечки коснулись дерева, как по крышке промелькнула зеленая вспышка, и прыткого парня отбросило от предмета исследований к соседней стене, может, он полетел бы дальше, да некуда, а сила ускорения была не настолько велика, чтобы пробить навылет крепкую древесину валисандра.

– Ого! На нем еще и защита поставлена, – восхищенно ругнулся Фин, ничуть не обиженный таким отпором. Скорей увидел в нем вызов интеллекту и своим способностям взломщика. Встряхнувшись, ничуть не пострадавший Рэнд легко вскочил на ноги.

– Интересно, а по какому принципу она срабатывает? – с ходу задумался он и предложил: – Слышь, Атриэль, ты не мог бы тихонько коснуться ларца?

Впечатленный спецэффектами от чужого прикосновения, но несколько успокоенный тем, что высший цветилец держит ларец совершенно спокойно, хоть и не может открыть, эльф осторожно возложил пальцы на боковину святыни и тут же отдернул их, пожаловавшись:

– Жжется!

Элька, не дожидаясь особого приглашения, тоже попробовала приложить пальчик к донышку и торопливо сунула в рот, проинформировав:

– А у мефя мофозиф! – Вынув палец, хаотическая колдунья торопливо прибавила: – Если идеек по открытию нет, Фин, лучше притормозить, пока следующий доброволец не пустил в храм удушающий газ!

– Спокойно, подружка, я знаю, что делаю! Иолир, детка, скажи, твоя богиня очень дорожила этим венцом? – подкинул иезуитский вопросик Рэнд, прохаживаясь по нише.

– Да, чужестранец! – согласилась дух, с испытующим интересом следя за попытками живых подобраться к ларцу. Она была настолько захвачена происходящим, что даже не оскорбилась на обращение «детка».

– Хм… – мосье маг мигом сообразил, куда клонит приятель, и задал следующий вопрос, включаясь в беседу: – А не было ли у сей реликвии иного названия, опечительница Цветилища?

– Сия святыня наречена «девичий венец Лучнитэль», о незримый чужестранец, – первым привычно воспроизвел имя священного предмета высший цветилец и попытался отвесить почтительный поклон ларцу в своих же руках.

Несмотря на плавную грацию каждого жеста, все равно вышло комично. Но поставить ларец эльф опасался, дабы тот снова не пропал из виду.

– Ага, так вот почему мы не можем добраться до ларца! Поэтому его ваша богиня небось с собой и не забрала, когда паковалась! Она ж теперь дама замужняя и всяко не девица, – понимающе закивал вор, прищелкивая от возбуждения пальцами, выходило очень громко, не хуже, чем дробь на ложках в каком-нибудь народном ансамбле эхальщиков-ухальщиков-эгегейщиков. На любом прослушивании Фина взяли б туда после первой же демонстрации уникальных умений. – Ты-то, цветилец, саном защищен, а мы напоролись. Мирей, попробуй-ка открыть крышку, ты у нас одна-разъединая целомудренная девица на всю компанию! И если у тебя не выйдет, тогда я вообще не знаю, какая чистота нужна!

Девственная жрица Ирилии с достоинством кивнула, спокойно коснулась тонкими пальчиками ларца и откинула крышку под слаженный вздох облегчения. Элька невольно хихикнула, вспоминая басню незабвенного дедушки Крылова и ее конец, который даже в школе никак не могли правильно продекламировать учителя. Читая «А ларчик просто ОТКРЫВАЛСЯ», педагоги упорно делали акцент на слове «просто», не в силах сообразить, что ящик вообще не был заперт и, чтобы осмотреть содержимое, нужно было элементарно откинуть крышку.

Басенная мудрость Ивана Андреевича сработала! Внутри ларца покоился весьма симпатичный венец из золотой проволоки и драгоценных каменьев, закрепленных в ее витом беспорядке. При ближайшем рассмотрении вещица казалась странной, но стоило взглянуть на нее с некоторого отдаления, и весьма отчетливо проступали контуры прекрасного цветка вастрены с многочисленными лепестками и тычинками.

Убедившись, что работа сделана, Фин хлопнул Эльку по плечу и исчез из храма. Эльфы, кажется, даже ничего не заметили. Несколько секунд благоговейного молчаливого любования было подарено божественной святыне и столько же восхищенных взглядов – целомудренной жрице Ирилии, ставшей ключом к зачарованному ларцу, а потом хаотическая колдунья осведомилась:

– Лукас, а ты вообще сможешь с этой вещью работать, коль у нее такие ограничения на допуск? Цензура пропустит?

– Боюсь, мадемуазель, сие дивное творение не потерпит моего присутствия, а плетение защиты практически блокирует ее полезные свойства, – сдержанно, хоть и с разочарованием, отозвался инкуб, впечатленный оборонительными способностями эльфийской реликвии. Мосье мага можно было назвать как угодно, но уж не целомудренным девственником наверняка. – Нам придется поискать другой выход, – Лукас уловил смену выражения на подвижной мордашке хаотической колдуньи, – или у вас вдруг возникла какая-то идея из области хаотической магии, варианта «а не плохо бы!»?