смеялся, и все были уверены, что у него снова начался приступ безумия. Они ведь не знали, что Бао-юю удалось прочесть книги судеб и ему были известны судьбы обитателей дворца Жунго.

Но мы пока об этом рассказывать не будем.

Сейчас речь пойдет о том, как Бао-юй, возвратившись к жизни, несколько дней подряд принимал лекарство и постепенно окреп.

Цзя Чжэн, убедившись, что сыну становится лучше, перестал беспокоиться о нем, зато стал все чаще и чаще думать о Цзя Шэ, которому еще неизвестно сколько предстояло находиться в изгнании. Кроме того, гроб с телом матушки Цзя все еще стоял в кумирне, и это не давало Цзя Чжэну покоя. И вот как-то раз Цзя Чжэн позвал Цзя Ляня и заявил, что хочет отвезти гроб с телом матушки Цзя на юг, чтобы похоронить.

– Вы совершенно правы, господин, – выслушав его, сказал Цзя Лянь. – Сделайте это, пока вы в отпуске по случаю траура – потом времени не будет. Только я без отца ничего не смею вам советовать. Ваш план хорош, но для его осуществления потребуется несколько тысяч лян серебра. Хотя власти разыскивают воров, боюсь, что украденное нам не вернуть!

– Собственно говоря, я уже все решил, – признался Цзя Чжэн, – и хочу тебе только кое-что сказать. Тебе никуда нельзя отлучаться, так как дома мужчин нет. Меня беспокоит, смогу ли я управиться, – ведь мне придется везти несколько гробов! Я думаю взять с собой Цзя Жуна, так как гроб его жены тоже надо отвезти. Придется захватить и гроб Линь Дай-юй, ибо старая госпожа завещала вместе с нею непременно отвезти останки девочки на родину. Деньги на это удастся собрать лишь в том случае, если нам одолжат.

– Разве на кого-нибудь можно надеяться?! – проговорил Цзя Лянь. – Вы сейчас в трауре, мой отец – в дальних краях. Много денег я сразу достать не смогу – придется заложить строения и землю.

– Разве можно закладывать дома, ведь они построены за счет казны!

– Конечно, дома, в которых мы живем, закладывать нельзя. Но ведь у нас есть несколько домов, которые можно временно заложить. Если отец вернется и его восстановят в должности, их можно будет снова выкупить! Меня только беспокоит, что вам приходится нести столько хлопот!

– Самое главное – похоронить как следует старую госпожу, – сказал Цзя Чжэн. – И от тебя требуется в первую очередь хорошенько присматривать за домом!

– Не беспокойтесь об этом, господин! Хоть я и глуп, но постараюсь оправдать ваше доверие! Вы ведь возьмете с собой кое-кого из людей, а тех, кто останется, я прокормить всегда сумею… Если же вам не хватит денег на дорогу, то, когда будете проезжать через уезд, которым правит Лай Шан-жун, намекните ему, что вы в затруднительном положении, и он выручит!

– Неудобно обращаться за помощью к чужим, – возразил Цзя Чжэн, – ведь речь идет о похоронах матери – здесь все надо делать самим!

– Да, вы правы, – согласился с ним Цзя Лянь и вышел, чтобы позаботиться о деньгах на дорогу для Цзя Чжэна.

Цзя Чжэн рассказал о своем намерении госпоже Ван и велел ей хорошенько присматривать за домом в его отсутствие. Затем он выбрал счастливый день для отъезда.

В это время здоровье Бао-юя полностью восстановилось, а Цзя Хуань и Цзя Лань усердно занимались учебой.

Поручив Цзя Ляню строго присматривать за его сыновьями и Цзя Ланем, Цзя Чжэн сказал:

– В нынешнем году состоятся большие экзамены! Цзя Хуань носит траур и не сможет принять в них участие, но Цзя Лань приходится мне внуком, и траур по бабушке его не касается. Пусть он экзаменуется вместе с Бао-юем. Если кто-либо из них получит звание цзюйжэня, наша семья сохранит свое положение!

Цзя Лянь и остальные почтительно поддакнули ему. Цзя Чжэн сделал еще несколько наставлений родным, а затем, совершив жертвоприношения в кумирне предков, в сопровождении Линь Чжи-сяо и других слуг отправился в путь. Он даже не стал приглашать на проводы родственников и друзей, и его провожали только близкие, и то до первой станции за городом.

Поскольку Цзя Чжэн перед отъездом наказывал Бао-юю во что бы то ни стало принять участие в предстоящих государственных экзаменах, госпожа Ван все время проверяла, как занимается сын, и подгоняла его. О том, что Бао-чай и Си-жэнь торопили юношу с занятиями, и говорить не приходится!

Надо сказать, что по мере того как к Бао-юю возвращалось здоровье, мысли его принимали все более странное направление: помимо отвращения к чиновничьей карьере, у него появилось чувство отчуждения к девушкам. Но никто не замечал этого, и Бао-юй никому об этом не говорил.

Цзы-цзюань, проводившая гроб с телом Дай-юй на родину, опечаленная сидела у себя в комнате и плакала.

«Какой Бао-юй все же бесчувственный! – думала она. – Ведь он видел, что гроб Дай-юй увозят, и не уронил ни одной слезинки! Я так убита горем, а он и не думает прийти утешить меня! Лишь смотрит на меня и смеется! Неблагодарный! Своими сладкими речами он только морочит нас! Как хорошо, что недавно ночью я не впустила его и не поверила ему. Почему он стал так холодно относиться к Си-жэнь и почти не обращает внимания на жену, а Шэ-юэ и других служанок вовсе не замечает?! Видимо, девушки зря расточали на него свои ласки!»

Тут вошла У-эр. Увидев Цзы-цзюань, всю заплаканную, девочка сказала:

– Сестра, опять оплакиваешь барышню Линь Дай-юй?.. Да, верно говорят: «Лучше человека увидеть собственными глазами, чем знать о нем понаслышке!» Прежде я слышала, что второй господин Бао-юй замечательно относится к служанкам, и моя мать постаралась устроить меня к нему. Однажды он заболел, и мне пришлось ухаживать за ним. Но когда он выздоровел, он не сказал мне доброго слова, а сейчас даже не глядит на меня!

– Тьфу, негодница! – фыркнула Цзы-цзюань, едва сдерживаясь от смеха. – Как же, по-твоему, должен относиться к тебе Бао-юй? И не стыдно тебе говорить об этом? Ты ведь девушка! Да и разве у него есть время обращать на тебя внимание? Он на своих наложниц не хочет смотреть!.. – Цзы-цзюань усмехнулась. – Ну скажи, кто ты для Бао-юя?

У-эр покраснела. Она хотела пояснить, что ей от Бао-юя ничего не нужно, что ее только возмущает равнодушие, с каким он стал относиться к служанкам, но тут за воротами послышался шум.

– Опять пришел монах и требует десять тысяч лян серебра! – говорил кто-то. – Госпожа Ван волнуется. Она хотела просить второго господина Цзя Ляня поговорить с монахом, но его нет дома! Госпожа Ван велела позвать