Я отыскал в буфете консервный нож, подошел к окну и отогнул уголок проволочной сетки. Забравшись на раковину, я высунул руку и постарался дотянуться до ключа, торчащего в замочной скважине. Получилось.

Осторожно повернув ключ, я спрыгнул с раковины и выбрался на свободу, а потом вернулся в маленькую гостиную и выключил свет. Мой пистолет мирно лежал на перилах крыльца. Спрятав его в кобуру, я спустился к дому администратора, возле которого оставил машину.

За стеклянной дверью виднелась деревянная конторка, в углу – пузатая печь. Стены украшали захватанные календари и синька карты округа. На конторке пылились древние папки, ручка с проржавелым пером, пузырек чернил и широкополая, потемневшая от пота шляпа.

Похожая на баррикаду конторка охраняла высокую латунную плевательницу и дубовый стол с выдвижной крышкой, за которым сидел мужчина, сцепив на животе мощные безволосые руки. Я оглядывал его снизу вверх: сношенные военные ботинки, белые носки, коричневые брюки на помочах, линялая рубашка, застегнутая до самой шеи. Волосы темно-русые, блеклые, а виски цвета грязного городского снега. На груди красовалась шерифская звезда. Невозмутимо-спокойный, мужчина чуть завалился на левый бок, потому что из правого кармана торчала кобура со здоровенным «кольтом» сорок пятого калибра.

Большие уши, добрые глаза – местный шериф казался не опаснее белки, зато куда менее суетливым. Я облокотился на конторку и пронзил его многозначительным взглядом. Он спокойно кивнул и сплюнул в плевательницу полпинты коричневой слюны. Закурив, я стал искать, куда бы выкинуть спичку.

– На пол, сынок, на пол, – посоветовал шериф. – Чем помочь?

– Я ищу карту округа. Иногда торговые палаты раздают их бесплатно, но, похоже, здесь не торговая палата.

– Карт у нас нет, – отозвался шериф. – Пару лет назад не знали, куда их девать, а теперь вот ни одной не осталось. Говорят, они есть в магазине Сида Янга. Видел магазин фототоваров недалеко от почты? Сид – наш мировой судья, а еще содержит магазин и туристам карты раздает, объясняет, где можно курить, а где нет. Места здесь пожароопасные… Вон на стене карта хорошая. Хочешь, с удовольствием расскажу, что к чему. Мы стараемся привечать отдыхающих.

Глубоко вздохнув, шериф снова сплюнул в плевательницу.

– Как твоя фамилия?

– Эванс. А вы представитель местной полиции?

– Угу. Констебль Пумьей Вершины и исполняющий обязанности шерифа Сан-Бернардино. В общем, закон здесь представляем мы с Сидом Янгом на пару. Моя фамилия Баррон. Я сам из Лос-Анджелеса, восемнадцать лет в пожарной охране там оттрубил, а потом переехал сюда. Уже довольно давно… У нас тут тишь да гладь… А ты здесь по делу?

Я был почти уверен, что слюна у шерифа временно кончилась, однако он еще раз сплюнул в многострадальную плевательницу.

– По делу? – переспросил я.

Здоровяк-шериф оторвал руку от живота, подцепил пальцем ворот рубашки и попытался расстегнуть верхнюю пуговицу.

– Да, по делу, – спокойно повторил он. – Другими словами, у тебя, конечно же, есть разрешение на пушку?

– Неужели она так выпирает?

– Зависит от того, куда смотреть, – опустив ноги на пол, отозвался шериф. – Ну, не просветишь меня?

Он подошел к конторке, а я раскрыл бумажник, демонстрируя копию лицензии, лежащую в целлулоидном кармашке, и достал разрешение на оружие, выданное начальником полиции Лос-Анджелеса.

Баррон тщательно изучил документы.

– Хотелось бы сверить номера, – тихо сказал он.

Я выложил пистолет.

– Разрешение выдано на три ствола, – заметил шериф. – Надеюсь, ты не носишь все сразу. Отличная пушка, сынок, хотя моей не чета!

Баррон вытащил здоровенный «кольт-фронтир»[77], наверняка весивший не меньше чемодана, подбросил его, ловко поймал, спрятал в кобуру, а потом отодвинул мой пистолет: забирай, мол.

– Так что, мистер Эванс, ты здесь по долгу службы?

– Пока не уверен. Меня вызвали, но встреча с клиентом еще не состоялась. Дело конфиденциальное.

Баррон задумчиво кивнул, но в потемневших глазах неожиданно появился холодный металлический блеск.

– Я остановился в «Голове индейца».

– Сынок, я не собираюсь вмешиваться в твою работу, – заявил шериф. – У нас преступлений не бывает. Ну драка, ну вождение в нетрезвом виде… Малолетние лихачи на мотоцикле в летний дом заберутся, только ведь им, кроме еды и постели, ничего не нужно. А настоящих преступлений нет, в горах стимула не находится. Люди здесь мирные.

– Согласен – и в то же время нет.

Баррон подался вперед и пригвоздил меня взглядом.

– В Пумьей Вершине совершено убийство, – продолжал я.

На лице Баррона не дрогнул ни один мускул. Темные глаза ощупали каждую клеточку моего тела, затем шериф взял лежащую на конторке шляпу и водрузил на затылок.

– Что за убийство, сынок?

– К востоку от поселка, на лесистой косе, за павильоном для танцев. Мужчину застрелили и спрятали под огромным поваленным деревом. Я там полчаса сидел и курил, пока тело случайно не заметил.

– Да ну? – протянул шериф. – Похоже, косой ты называешь Спикеров мыс, а танцевальным павильоном – таверну Спикера.

– Да, возможно.

– А еще, похоже, ты не слишком торопился поставить меня в известность. – Добренький тюфяк Баррон преображался на глазах.

– От шока я и сам не сразу разобрался, что к чему.

– Ясно, – кивнул шериф. – Сейчас мы вместе туда поедем; вернее, ты меня отвезешь. Ты ведь за рулем?

– Это ни к чему, – парировал я. – Убитого там уже нет. Обнаружив труп, я возвращался к машине, когда из-за куста выступил японец и оглушил меня пистолетом. Потом на лодке приплыл его сообщник, и они увезли тело. На косе следов не осталось.

Баррон еще раз сплюнул в плевательницу. Капля слюны упала на печь, и шериф посмотрел на нее, словно ожидая, что плевок зашипит, только разве летом печь топят? Обернувшись, он прокашлялся.

– По-моему, тебе стоит вернуться в отель и отлежаться, – сжав руки в кулаки, заявил Баррон. – Мы стараемся привечать отдыхающих. – Он затолкнул кулачищи в карманы широких брюк.

– Ладно, – кивнул я.

– А японцев с пистолетами здесь нет, – просипел он. – Их мы не привечаем.

– Понятно, вы мне не верите, но у меня есть еще одна новость. Совсем недавно в отеле «Голова индейца» зарезали парня по фамилии Вебер. В моем номере. Неизвестный злоумышленник оглушил меня кирпичом и, пока я был без сознания, зарезал Вебера. Мы с Вебером успели немного поговорить. Он служил в отеле кассиром.