В 1811 году он получил от Бетховена письмо с восхищением и увертюрой к "Эгмонту". Поэт и композитор встретились в Теплице в июле 1812 года; Бетховен играл для Гете и совершал с ним прогулки. Если верить романисту Августу Франклу, "куда бы они ни пошли, люди на набережной почтительно уступали им дорогу и приветствовали их". Гете, раздраженный этими постоянными помехами, сказал: "Какая неприятность! Я никогда не могу избежать подобных вещей! Улыбаясь, Бетховен ответил: "Пусть это не беспокоит ваше превосходительство; это почтение, вероятно, предназначено для меня". "Гете писал Зельтеру (2 сентября 1812 года): "Талант Бетховена меня поразил; его личность, увы, совершенно неуправляема. Он не ошибается... находя мир отвратительным, но такое отношение не делает его более приятным ни для него, ни для других. Во многом его можно оправдать тем прискорбным обстоятельством, что он теряет слух".27 Комментарий Бетховена о Гете: "Как терпелив был со мной этот великий человек! Сколько добра он мне сделал!" Но "придворная атмосфера слишком хорошо ему подходит".28

Присутствие в суде и поведение были частью официальной жизни Гете, поскольку он по-прежнему активно занимался административной деятельностью. Его домашняя жизнь утратила свое очарование: Август, которому в 1812 году исполнилось двадцать два года, был неизбалованной посредственностью, а Кристиана растолстела и пристрастилась к выпивке. Ей было чем оправдаться, ведь его флирт продолжался. Во время своих визитов во Франкфурт он часто останавливался на пригородной вилле Иоганна фон Виллемера и восхищался женой Виллемера, Марианной. Летом 1815 года он провел у них почти четыре недели. Марианне был тридцать один год, но она была во всей полноте женской красоты. Она очаровательно пела стихи Гете и арии Моцарта, писала прекрасные стихи и обменялась с Гете циклом стихов в подражание Хафизу, Фирдоуси и другим персидским бардам . (Хафиз был переведен на немецкий язык в 1812 г.) Некоторые из стихотворений откровенно чувственны и рассказывают о взаимной радости в физических объятиях, но эта вольность может быть просто поэтической. В сентябре они снова встретились в Гейдельберге; поэты совершали долгие прогулки вместе, и Гете написал имя Марианны арабскими буквами в пыли вокруг замкового фонтана. После этого дня они больше не виделись, но переписывались все оставшиеся семнадцать лет его жизни. Виллемер, кажется, еще больше дорожил своей женой за то, что она очаровала столь знаменитого человека, и отвечал на стихи Гете стихами, едва ли уступающими его собственным. Гете включил ее стихи вместе со своими в "Западно-восточную книгу многих листьев", опубликованную в 1819 году.

Пока шла эта переписка в прозе и рифме, Кристиана умерла (6 июня 1816 года). Гете отметил в своем дневнике: "Ее предсмертная борьба была ужасна. ... Пустота и смертельная тишина внутри и вокруг меня".29 Глубокая депрессия омрачила эти годы. Когда Шарлотта Кестнер, потерянная возлюбленная его юности, теперь шестидесятичетырехлетняя жена преуспевающего советника Кестнера из Ганновера, посетила его вместе с дочерью (25 сентября 1816 года), казалось, в нем не было никаких эмоций, и все его разговоры сводились к учтивым пустякам. Но в 1817 году его сын Август, прервав рассеянную карьеру, женился на Оттилие фон Погвиш; Гете пригласил их жить вместе; Оттилие привнесла в дом веселье молодости и вскоре подарила стареющему поэту внуков, которые заставили его сердце биться вновь.

Помогала Ульрике фон Леветцов. Она была одной из трех дочерей Амалии фон Леветцов, которую Гете знал в Карлсбаде. В Мариенбаде в августе 1821 года он встретил Ульрику, которая позже вспоминала: "Поскольку я несколько лет училась во французском пансионе в Страсбурге и мне было всего семнадцать лет, я никогда не слышала о Гете и не имела представления о том, что он был знаменитым человеком и великим поэтом. Поэтому я ничуть не стеснялся дружелюбного пожилого джентльмена. ... Уже на следующее утро он пригласил меня прогуляться с ним. ... Он брал меня с собой на прогулку почти каждое утро".30 Он вернулся в Мариенбад в 1822 году, и "все то лето Гете был очень дружелюбен ко мне". Через год они встретились в Карлсбаде, и вскоре о них заговорили все курортные сплетни. К этому времени поэт решил, что его любовь больше, чем отцовская. Герцог Карл Август убеждал Ульрику выйти замуж за Гете; если она согласится, то ее семье будет подарен прекрасный дом в Веймаре, а после смерти поэта она будет получать пенсию в размере десяти тысяч талеров в год.31 Мать и дочь отказались. Гете вернулся в Веймар опустошенным и утопил свое разочарование в чернилах. Ульрика дожила до девяноста пяти лет.

В том самом 1821 году, который привел Гете к Ульрике, Карл Зельтер, музыкальный руководитель Йены, привез к нему в Веймар двенадцатилетнего ученика Феликса Мендельсона. Зельтер открыл душу Гете миру музыки и даже научил его сочинять. Теперь мастерство юного пианиста удивляло и радовало старого поэта, который настоял на том, чтобы тот остался с ним на несколько дней. "Каждое утро, - писал Феликс 6 ноября, - автор "Фауста" и "Вертера" целует меня. После обеда я играю для него около двух часов, частично фуги Баха, частично мои импровизации". 8 ноября Гете устроил прием, чтобы представить Феликса веймарскому обществу. 10 ноября Феликс писал: "Каждый день после обеда он открывает рояль и говорит: "Я вас сегодня совсем не слышал. Ну-ка, пошуми для меня!". Затем он садится рядом со мной и слушает. Вы не представляете, какой он добрый и ласковый". Когда Зельтер захотел забрать Феликса обратно в Йену, Гете уговорил его оставить ученика еще на несколько дней. "Теперь, - писал счастливый мальчик, - благодарность к Гете поднималась со всех сторон, и мы с девочками целовали его губы и руки". Оттилия фон Погвиш бросилась ему на шею; а поскольку она очень красива, и он все время с ней флиртует, эффект был превосходный".32 В истории есть счастливые моменты, которые скрываются за драматизмом трагедии и остаются незамеченными историками.

IV. УЧЕНЫЙ

Давайте вернемся к его юным годам, когда он с пристальным вниманием и всепоглощающим интересом начал заниматься наукой. Мало кто из нас знает, что Гете посвящал научным исследованиям и сочинениям больше времени, чем всей своей поэзии и прозе вместе взятым.33 Он изучал медицину и физику в Лейпциге, химию в Страсбурге; в 1781 году он занялся анатомией; в течение многих лет он бродил по Тюрингии, собирая минеральные и ботанические образцы и наблюдая за геологическими образованиями. В своих путешествиях он отмечал не только мужчин, женщин