– Действительно странная история, – согласился он, когда я наконец умолк. – Самое смешное, что мы даже официальное расследование по этому делу открыть не можем. Ничего противозаконного ваш с Кофой приятель не совершил. Нет закона, запрещающего исчезать, не оставляя следов. Равно как и закона, запрещающего делать вещи, которых лично я не понимаю. Что, конечно, зря. Было бы очень удобно.

– Поэтому об официальном допросе остается только мечтать, – кивнул я. – А пока можно только по-соседски спросить Ди, что он вытворяет и как ему это удается. И быть готовым к новой порции вранья, которое еще поди проверь. Но я, конечно, все равно спрошу.

– Такое впечатление, что этот урдерский трактирщик появился в Ехо с единственной целью – наглядно показать нам всем, как мало на самом деле мы пока знаем о магии, – сказал Джуффин. – По крайней мере, именно об этом я теперь все время думаю.

– Для меня это уж точно не открытие, – усмехнулся я. – И так ясно, что я ни хрена ни о чем не знаю… Слушай, а вообще может такое быть, что они там, в Урдере, умеют ходить Темным Путем? Хотя бы теоретически?

– Теоретически может быть все, что угодно. Но вообще, когда человек уходит Темным Путем, он оставляет след, – напомнил Джуффин. И, подумав, добавил: – Впрочем, они вполне могли изобрести какой-нибудь собственный способ, отличный от нашего. Кто их разберет.

Мы помолчали.

– Ты сейчас тоже думаешь о куманском убийце с красным лицом? – наконец сказал я.

Джуффин только бровь приподнял. Дескать, а о ком еще я могу думать, если даже ты наконец-то догадался.

Ох.

– Не будешь возражать, если я заберу из Нумбаны Нумминориха? – спросил я. – Хотя бы на пару часов. Надеюсь, запах у Ди все-таки есть. И тогда мы сразу узнаем, где он гуляет. Не факт, что от этого нам станет легче, но вдруг?

– Забирай на здоровье. Только не сегодня. Он только что прислал мне зов, говорит, палатка пророка с утра появилась на ярмарке, а у него там уже изрядная компания собралась. Какие-то подруги его жены, парочка Кофиных протеже и, будешь смеяться, наш с тобой общий приятель, старина Мохи Фаа[72], внезапно заинтересовавшийся смыслом жизни настолько, что даже счел возможным на несколько дней закрыть трактир ради поездки в Нумбану. Так что пусть сегодня Нумминорих занимается гостями. А завтра он, скорее всего, будет совершенно свободен; по крайней мере, до сих пор Хонна по два дня кряду без перерыва вроде не пророчествовал.

– А кстати, с его целями тебе уже хоть что-то понятно?

Джуффин неопределенно пожал плечами.

– Что-то понятно, что-то нет. Все откровения, о которых я успел узнать, скорее на пользу, чем… Не смотри на меня так укоризненно, сэр Макс. Правда, которую узнала о себе Меламори, тоже только на пользу. Я сам давным-давно собирался сказать ей примерно то же самое, да все ждал подходящего момента, чтобы мои слова упали на подготовленную почву. Но так и не дождался. А Хонне, в отличие от меня, плевать на подходящие моменты. Если уж зашел в шатер пророка – получай информацию. А что ты с ней сделаешь и как будешь жить дальше, это уже твоя забота.

– Я, кстати, не укоризненно смотрел, а скорбно. И думал совсем о другом. Прикидывал, насколько уместно будет выспрашивать у тебя, кому какую правду выдали.

– И что решил?

– Что все-таки не очень. Захотят – сами расскажут. Права на личную тайну никто, к сожалению, не отменял.

– Где бы мы все были, если бы я тоже так думал! – ухмыльнулся Джуффин.

– Тебе их признания для дела нужны. А мне просто любопытно. Ну хоть Мелифаро сам все растрепал, уже облегчение… А здорово с его родителями получилось, правда?

– Да, я очень рад за Мангу. Он себя этим обетом домоседства без вины в тюрьме запер. И совершенно напрасно. Я, кстати, тоже говорил ему, что соблюдать обеты, данные с перепугу, особого смысла не имеет, но безрезультатно. Манга меня выслушал, вежливо покивал, и все осталось по-прежнему. Хонна молодец, что прикинулся пророком. Прекрасный статус. И на убеждение силы тратить не приходится, и даже мало-мальски внятная аргументация не нужна. Сказал, что в голову взбрело, и сиди себе с важным видом, пока потрясенный клиент отползает менять свою жизнь. Или хотя бы гардероб.

Мы помолчали. Не знаю, о чем думал Джуффин, а я прикидывал, что за правду услышали о себе Кенлех и Кекки. Судя по их настроению, это была чрезвычайно приятная правда. И уж точно не обязывающая немедленно бросить все и бежать на край света, путаясь в рваных полах собственной судьбы.

Ну и то хлеб.

– Ладно, – сказал я. – Пойду думать дальше. Ну или не думать. Главное – прочь от твоего стола с будущим отчетом. Я его боюсь. Раньше ты часто говорил, что однажды мне придется научиться и этому. А мне бы еще пожить.

– Это я тебя просто запугивал, – ухмыльнулся Джуффин. – Уже не помню, зачем. Но все равно рад, что мне это удалось.

– А уж я-то как рад! В смысле, что ты просто запугивал. Но все равно пойду отсюда, пока меня не настиг Ужас Магов[73].

– Ладно, проваливай, – великодушно согласился шеф. – Но особых планов на вечер не строй. По крайней мере, таких, от которых непросто отказаться.

– Что-то случилось? – встрепенулся я.

– Ну да, случилось. Причем ты сам периодически мне об этом рассказываешь.

– О чем?!

– Ну как же. Ди то, Ди это, и проклятие у него фамильное, и рожа всех цветов радуги, и родственники подозрительные, и врет как дышит, и посреди улицы исчезает бесследно. Я что, по-твоему, похож на человека, готового бесконечно долго жить с вопросами, ответы на которые мне неизвестны?

– Вообще-то не очень, – невольно улыбнулся я. – Слушай, погоди, так ты хочешь сказать, что уже разгадал?..

– Да нет, конечно. Зато точно знаю, с чего начну. Вернее, мы начнем. И не надейся, что я дам тебе увильнуть.

– Ого!

– Еще не «ого», сэр Макс. Никаким «ого» пока даже не пахнет. Но надеюсь, оно у нас впереди.

Только оказавшись на улице, я задумался о том, как жить дальше. Ясно, что в идеале – долго и счастливо. Но вот конкретно сейчас? Да так чтобы еще и с пользой. И с удовольствием. И при этом быть готовым все бросить в любой момент. Непростой вопрос!

Для подобных случаев у меня есть универсальный выход: отправить зов сэру Шурфу Лонли-Локли. Не факт, что у него найдется свободная минута, зато если все-таки найдется, польза как-нибудь приложится сама. И удовольствие. Не говоря уже о том, что я его уже три дня не видел, а это форменный бардак.