– Ну, голос все-таки другой, – заметила молчавшая до сих пор Базилио. – И двигаешься ты иначе. А для узнавания это на самом деле гораздо важней, чем черты лица.

– Ррррррррыааау! – подтвердил я.

Сказать что-то более внятное с котлетой в пасти довольно затруднительно. Даже когда это не котлета, а тумта из не-козы. Эффект ровно тот же.

Я был так заворожен этой удивительной встречей, что далеко не сразу заметил, как из кухни вышел мой друг Малдо Йоз. Я-то решил, он все-таки отправился работать, как и грозил. А Малдо просто перебрался поближе к продовольствию. Вот ведь, казалось бы, художник, а соображает, что в жизни по-настоящему важно.

Увидев меня, Малдо просиял.

– Я уже думал, что тебя не дождусь, – сказал он. – А мне, хоть убей, надо бежать, вот прямо сейчас. Можешь немного меня проводить? Поговорить надо – позарез.

Кто же устоит перед таким предложением? Определенно не я. Поэтому выскочил на улицу натурально с котлетой в зубах. Ну хоть все блюдо за собой не потащил, а ведь руки чесались, и вряд ли кто-нибудь решился бы меня остановить.

– Прости, что вот так из-за стола тебя вытащил, – сказал Малдо. – Но мне правда давным-давно пора, просто Кадди попросил помочь ему разобрать ящик с посудой, и я пропал. Там, понимаешь, блюда с картинками, а на картинках изображены деревенские дома. Урдерские! С такими деталями, каких ни в одном учебнике по архитектуре не найдешь. Просто сокровищница! Я сразу договорился, что как-нибудь засяду у них на всю ночь и перерисую, но оторваться все равно не мог…

– Очень интересно, – вежливо сказал я, кое-как дожевав котлету. – Но если ты хотел поговорить со мной только о сервизе с урдерскими домиками, имей в виду, ты несколько переоценил мою страсть к архитектуре.

– Да нет, конечно, – вздохнул Малдо. – Это я пытаюсь объяснить – не столько тебе, сколько самому себе – почему так засиделся. Притом что у нас срочный заказ, и ребята уже ждут меня, чтобы начать работу, а мне еще добираться…

– Куда именно?

– На Удивительную улицу, конечно. Основная работа у нас пока там.

Удивительная улица располагается в самом центре Ехо, то есть примерно на полдороге между Старым и Новым городом. Еще недавно она, как и весь тот район, представляла собой полузаброшенный пустырь, а теперь, благодаря зданиям работы Новых Древних архитекторов, целиком оправдывает свое название. Туда даже экскурсии водят – студентов и просто любителей истории и искусства, как в музей.

Важно, впрочем, не это, а то, что ехать отсюда до Удивительной улицы даже мне пришлось бы минут десять, если не больше. А нормальному вознице и получаса вряд ли хватит. Значит надо выручать.

– Давай руку, – сказал я. – И закрывай глаза.

– Отведешь меня на работу Темным Путем? – просиял Малдо. – Спасибо! Я сам хотел об этом попросить. Но сперва давай я тебе все быстренько расскажу, там-то уже не до разговоров будет.

– Рассказывай.

Ох, зря я произнес это вслух. Слово «рассказывай», по моим многократным наблюдениям, является могущественным древним заклинанием, временно лишающим собеседника дара речи. Вот и Малдо тут же умолк, собираясь с мыслями. Торопить в таких случаях бесполезно, пришлось терпеливо ждать.

– Скорее всего, это ничего особенного не значит, – наконец сказал он. – Но я, хоть убей, не понимаю, почему так…

Отличное начало.

– Такая странная штука случилась с Иш, – вздохнул Малдо.

И снова замолчал.

Но я, конечно, и так понял, в чем дело. Вернее, решил, будто понял. «Такая странная штука случилась» – ну еще бы! Он же за Иш ухаживал. С первой встречи глаз с нее не сводил, сидел в урдерском трактире безвылазно, забив на работу, кроме самой срочной. И по потолку бегать со второй попытки научился. И книжки ей дарил, и на прогулки приглашал, и возил все семейство смотреть, как они с ребятами строят новый дом всего за четверть часа. Действительно выдающееся зрелище, я уже сколько раз видел, а все никак не привыкну.

В общем, ухаживал человек за девушкой, и вдруг ррраз! – вместо девушки по дому скачет какой-то мальчишка. Я бы на месте Малдо чокнулся от такого сюрприза. Он-то еще отлично держится: деревенскими домиками интересуется, на работу опаздывает, говорит: «Ничего особенного». Это называется «крепкая психика»; интересно, где такую берут?

– Слушай, а разве ты не знал, что Иш время от времени превращается в мальчишку? – спросил я. – Удивительно, потому что мне например сразу же все рассказали. Я так понял, это не семейная тайна, а скорее повод для гордости – вот какой необычный ребенок у нас растет! Вернее, уже вырос. Но какая разница.

Малдо, к моему удивлению, только отмахнулся.

– Да знал, конечно. При чем тут?.. А, ясно. Ты подумал, это и есть проблема? Нет, все в порядке. Во-первых, Иш меня заранее предупредила, что такое время от времени случается, а во-вторых, так даже лучше.

– Даже лучше?!

Я, в общем, всегда знал, что Малдо – человек широких взглядов. Но до сих пор совершенно не представлял подлинные масштабы этой бескрайней шири.

– Для меня – так точно. Надо же мне когда-то работать. А серьезные отношения отнимают кучу времени. Всегда этого опасался и избегал, пока мог. Но иногда так влипаешь, что выбирать не приходится. Поэтому превращения Иш для меня настоящее спасение. Мальчишки меня совершенно не интересуют. И его, кстати, тоже. В смысле Иш, когда он – это он. Поэтому мы договорились: пока она девчонка, постараемся проводить побольше времени вместе. А когда мальчишка, я бегу заниматься скопившейся работой, и никаких обид. То что надо! Во-первых, у меня обязательства. А во-вторых, без работы я быстро свихнусь, ты меня знаешь.

– Ну вы даете! – обрадовался я. – Отлично договорились. Но что тогда не так?

– Видишь ли, вчера я отвез Иш во Дворец Ста Чудес…

При этих словах у Малдо сделалось такое трагическое лицо, что я поневоле стал ждать продолжения: «И он ей совершенно не понравился».

И, кстати, понятия не имел, как его в таком случае утешать. Потому что Дворец Ста Чудес – любимое детище Малдо Йоза. Смысл всей его жизни и ее главная цель, уже практически достигнутая. И, объективно говоря, действительно шедевр архитектуры, способный одним своим видом потрясти даже привыкших к чудесам угуландцев. Постройка состоит из сотни красивейших корпусов самых немыслимых очертаний, соединенных в один великолепный ансамбль, и выглядит, как мираж – немыслимый, невозможный, а все-таки овеществленный человеческой волей. Ну и магией сто какой-то там ступени, куда ж без нее.

В общем, неважно, не о самом дворце сейчас речь. А о том, что, если бы я вдруг захотел причинить Малдо немыслимые душевные страдания, я бы просто снисходительно обругал этот шедевр, и цель была бы достигнута. А ведь я – не его любимая девушка. И даже не какой-нибудь авторитет в области архитектуры. Просто Дворец Ста Чудес – его самое уязвимое место, по крайней мере, сейчас, пока Малдо не завершил работу и не увлекся чем-нибудь другим.