— Дожили. Уже за рыбалку нужно платить. Не проще ли купить рыбу в магазине?

— Ты что! В этом такой кайф! Купить рыбу в магазине и пожарить её на сковородке — плёвое дело. Но ты не получишь такого удовольствия, как если поймаешь её сама. Там же всё оборудовано, и карпы, знаешь, какие большие плавают!

По дороге на озеро я почувствовала себя значительно лучше. Меня уже не трясло, и я не находила повода нервничать. Видимо, сыграли существенную роль успокоительные таблетки Аскольда.

— Яна, на этой неделе тебе нужно будет каждый день хорошо тренироваться в тире, — начал со мной разговор Аскольд, не отвлекаясь от дороги.

— Опять двадцать пять, — вздохнула я. — Мы уже с тобой кроме как о заказных убийствах и стрельбе больше ни о чём говорить не можем.

— Яна, я не буду вновь напоминать, что мы должны выбираться из долговой ямы.

— Я знаю.

— Надо набивать руку. Вспомни, до болезни ты могла пропадать сутками в тире. У нас уже есть один очень крупный, но опасный заказ. Я уже взял предоплату.

— Опять… Что за жизнь… Заказ за заказом.

— Яна, не «опять», а снова. Когда тебе становится морально плохо, ты подойди к зеркалу, посмотри на своё отражение. Ты стала очень красивой, а твоя красота стоит огромных денег, которые мы просто обязаны выплатить.

На этот раз мне совершенно не хотелось спорить с Аскольдом. Видимо, действовали таблетки, и моё душевное состояние не было таким тяжёлым, как пару часов назад. Раздражение сменилось внутренним спокойствием.

— Ты сказал, заказ опасный? А разве он может быть не опасным? Любой заказ — это игра со смертью, — заметила я. — Мы с тобой сегодня ещё не смотрели криминальную хронику по телевизору и не читали газет. Интересно, что там про американца пишут и говорят?

— Яна, в последнее время ты излишне любопытна, — заметил Аскольд. — Раньше ты такой не была. Какого чёрта тебе нужно знать про американца? Забудь о нём.

— А если бы ты убил человека, ты бы о нём забыл?

Аскольд совершенно не отреагировал на моё замечание.

— Так вот. Я взял предоплату за одного очень непростого клиента, который тоже, как назло, передвигается только с телохранителями. И, между прочим, ни по дискотекам, ни по ночным клубам не ходит. На следующей неделе, кровь из носа, его нужно убрать.

— Так быстро?

— А ты как думала? Я уже тебе сказал, что взял предоплату. Нужно ковать железо, пока оно горячо. Да и деньги дают немалые. Чем быстрее рассчитаемся с долгами и накопим денег, тем быстрее всё это закончится, и мы уедем, чтобы зажить счастливо и спокойно.

Я не нашлась, что ответить. Просто достала сигарету и закурила.

— Я уже всё предусмотрел. Лучше всего это сделать в подъезде, когда объект поднимается домой вместе со своим телохранителем. Второй телохранитель выполняет ещё функции водителя, поэтому, как правило, всегда остаётся в машине. Уйти можно через чердак. В доме очень много подъездов, он очень длинный. Построен в форме волны. Поэтому уйти лучшего всего через другой подъезд, пробежав по чердаку. Объект живёт в первом подъезде. Поэтому надо выскочить через самый последний подъезд. — Аскольд тоже закурил. — Можно было, конечно, их на светофоре в машине сделать. Всех троих. И нашего клиента, и охранника, и водителя. Они всегда поздно возвращаются. Но у тебя ещё рука не набита. Это ты раньше могла за считаные секунды несколько человек зараз уложить, а сейчас утратила квалификацию. Поэтому будем действовать по первому варианту. Тем более, если бы нам всех троих заказали, это другой разговор. А если заказали одного, то всех троих валить незачем. Правда, в подъезде всё равно двоих придётся завалить: и того, кого заказали, и охранника. По-другому не получится. Поэтому я тебе и говорю, что надо ходить в тир и набивать руку. Застрелить за считаные секунды двух здоровых мужиков — дело нешуточное. Действовать нужно быстро. Иначе пока будешь убирать объект, телохранитель может нанести ответный удар. Всё должно быть рассчитано предельно точно и до мелочей. Стрелять нужно будет с глушителем. В подъезде всё-таки.

Пистолет с глушителем я видела только в боевиках. Единственное, что я знала, так это то, что глушители запрещены законом практически во всех странах мира. Я также знала, что здесь используется принцип сжатого газа. В любых криминальных и приключенческих фильмах сразу было заметно, что глушители слишком громоздкие и имеют несовершенную конструкцию. Я поражалась своим мыслям. Но, как киллеру, мне подумалось, что с глушителем очень неудобно работать. Уж больно он большого размера.

Как только мы подъехали к озеру, то увидели рядом с домиком автомобиль Эдуарда. Он стоял рядом с длинноногой и очень красивой девушкой, имеющей все задатки настоящей модели, и наблюдал, как мы выходим из машины.

— Давно не виделись. — Эдик пожал руку Аскольду и посмотрел на меня таким взглядом, что меня тут же бросило в жар.

Я также обратила внимание, что Аскольд не сводит глаз с девушки Эдуарда. Уж больно она совершенная и красивая. Несмотря на то, что её красота была слишком холодной, выглядела она действительно потрясающе. Чтобы не смотреть на такую красавицу, нужно быть импотентом, больным человеком или женоненавистником.

Девушку звали Анжелой. От неё я узнала, что она работает моделью.

— А ты кем работаешь? — спросила она, пока наши мужчины ловили рыбу.

— Я работаю женой, — немного смутилась я.

— Просто женой? — удивилась она.

— Просто женой, — ответила я.

— Не скучно? — улыбнулась девушка.

— Пока не жалуюсь.

Анжела сидела в беседке, закинув ногу на ногу, и наблюдала, как я мою овощи для салата. Она не вызвалась мне помочь, а я не стала ей это предлагать, потому что понимала: с такими внешними данными и уж тем более с такими длинными ногтями овощи не шинкуют. Говорить с Анжелой мне тоже было особо не о чем. Она казалась пустой и бездушной. Постоянно доставала зеркальце, красила и без того яркие губы, поправляла волосы и зачем-то пудрила нос.

Своими действиями она раздражала меня всё больше и больше. Я не могла понять, зачем каждые пять минут штукатурить нос, если мы находимся на рыбалке. Нет, я не завидовала красоте Анжелы. Я просто рядом с ней чувствовала себя неуютно.

Женская зависть — самое разрушительное чувство. Оно изматывает душу. Поэтому я всегда приучала себя никому не завидовать. Я понимала, в этом мире всегда будут девушки намного красивее, удачливее и успешнее меня. Никогда нельзя слепо соревноваться с другими женщинами. Это понижает собственную самооценку. Несмотря на то, что наша жизнь проходит в условиях жёсткой конкуренции, я научилась не завидовать тем, кто красивее, умнее, талантливее и добился в жизни намного больше, чем я.

Я знала, что не стоит сражаться с другими женщинами из-за мужчин, социального статуса и денег. Я даже придумала способ, как справиться с неожиданным приступом зависти. Нужно набрать в грудь побольше воздуха, включить любимую музыку и начать танцевать. А ведь если разобраться, не завидовать совсем просто. Нужно всего лишь научиться себя ни с кем не сравнивать. Зависть приходит, когда мы сравниваем себя с кем-то. Любая зависть — это в первую очередь недовольство собой. Зависть всегда нужно гнать от себя поганой метлой, она не даёт покоя и реально мешает жить. Важно уметь любоваться красивыми людьми как потрясающими, изумительными произведениями природы.