Анжела поперхнулась вином, закашлялась, но я уже отошла от неё. Присев на берегу озера, я кинула в воду несколько камешков и подумала, что больше так продолжаться не может. Нужно что-то менять. Я становлюсь слишком хладнокровной, циничной, агрессивной и даже злой. Где-то там, в прошлой жизни, осталась милая девушка Анна, которая могла пойти за любимым хоть на край света, сотворить из любимого кумира и настоящее божество. Вместо неё родилась Яна. Девушка, которая не способна ни на привязанность, ни на глубокие чувства. Чем больше я живу в её образе, тем больше ненавижу людей и всё, что происходит вокруг.

— Я не помешаю?

Увидев рядом с собой Эдуарда, я пожала плечами.

— Садись.

— Ты думаешь об Аскольде?

— Я думаю о себе.

— Это хорошо, что ты наконец-то стала думать о себе. Есть у кого поучиться. Учись у Аскольда. Он всегда думает только о себе, о своих интересах, целях и удовольствиях. Этот человек не способен на подлинное чувство и даже если периодически в кого-то влюбляется, всегда выходит сухим из воды, потому что личное для него превыше всего.

Я и сама не знаю, как оказалась в объятиях Эдуарда. Его руки были довольно сильными, а губы горячими и до неприличия страстными. Внезапно меня охватил порыв нежности. Но когда рука Эда оказалась у меня под блузкой, я вспомнила, что ещё немного, и он нащупает на моём теле рубцы, от которых мне уже никогда не избавиться, и резко убрала его руку. Мне показалось, трогая эти рубцы, он вспомнит о том, что я обожжённая, скорчится от брезгливости, и вся его влюблённость превратится в серьёзное разочарование. Вспомнились слова Дины… Она говорила Аскольду, что я искусственная… Эти комплексы сидели прочно в моём сознании, и я отчётливо понимала, что уже никогда не смогу от них отделаться.

— Извини. Я не могу.

— Почему? — тяжело дышал Эд.

— Нет, — только и смогла прошептать я.

— Но почему? — задыхаясь, настаивал он.

— Я не хочу уподобляться Аскольду с Анжелой и быть для тебя одной из многих.

— Ты не одна из многих. Я, как только тебя увидел, сразу понял, что ты особенная.

— Иди к Анжеле. Ты оплатил интимные услуги. Она тебе их ещё не отработала.

— Она уже их отработала с Аскольдом.

— Это не в счёт. Её работодатель ты, а с Аскольдом она их отработала на халяву.

Эдуард закурил сигарету.

— Если думаешь, что мне нужен от тебя только секс, — задумчиво произнёс он, — ты глубоко ошибаешься. В конце концов, для секса всегда подойдёт красивая и сексапильная Анжела. Я хочу сделать тебя счастливой и подарить тебе душевную гармонию. Я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты ушла от Аскольда ко мне. Хочу сделать всё, чтобы твои глубоко несчастные глаза наконец-то стали счастливыми.

Неожиданно для себя я уткнулась головой в колени Эдуарда и разревелась. Из моей груди вырвались жалобные, душераздирающие стоны.

— Боже, как я устала…

— Доверься мне. Расскажи, что тебя угнетает. Я попытаюсь тебе помочь.

— Боюсь, мне уже ничем не поможешь… — В моём голосе прозвучал страх.

— Яна, безвыходных ситуаций не бывает. Даже в самой безнадежной ситуации есть хотя бы один выход. — Эд наклонился и целовал мои волосы. — Яна, ты же сильная, я знаю. Мне так хочется оберегать и защищать тебя.

Я быстро смахнула слёзы, отстранилась от Эда и серьезно посмотрела на него.

— Я хочу тебе что-то сказать.

— Говори.

— Мне нужно, чтобы ты не задал мне ни одного вопроса. Эта информация очень важна для тебя.

— Ну, а если у меня всё же возникнут вопросы?

— Я же сказала: ни одного вопроса. Пообещай.

— Ты меня заинтриговала.

— Обещай мне.

— Обещаю.

— Тебя заказали. Через месяц убьют. Я не хочу, чтобы ты умер. Сделай что-нибудь. Найми охрану. Пересмотри свои отношения с друзьями и партнёрами. Пересмотри свой круг общения. Узнай, стоит ли твой телефон на прослушке. Измени привычный распорядок дня. Подумай, кому ты можешь мешать. Сделай что-нибудь. Обхитри заказчика и киллера к чёртовой матери! Только живи! Слышишь, живи! — Я встала и направилась к дому.

— Яна! Это Аскольд?! — спросил Эд. — Меня заказал Аскольд?!

— Ты пообещал не задавать вопросов.

— Прости.

Ночью Аскольд довольно долго выговаривал мне за моё «отвратительное» поведение. Я, оказывается, позорю его перед компаньоном, не могу сдержать свою ревность и выгляжу жутко смешной и жалкой, подозревая, что он волочится за каждой юбкой. Увидев, что у меня окончательно сдают нервы, он тут же дал мне успокаивающие таблетки.

Мы уехали первыми, прямо на рассвете, когда Анжела и Эдуард ещё спали. Я сидела в машине рядом с Аскольдом, смотрела на дорогу и слушала радио. Аскольд старался скрыть раздражение, но по его виду было ясно, что он догадался — я не хочу принимать его наспех придуманные оправдания. Он хотел, чтобы я верила ему, как господу богу.

Таблетки, на которые в последнее время подсадил меня Аскольд, вызывали во мне апатию и отвлекали от ежедневных конфликтов. Как только я от них отходила, сразу чувствовала сильнейшее раздражение. К горлу тут же подступал комок, на глаза наворачивались слёзы. Хотелось вновь принять таблетки Аскольда и хоть ненадолго отключить рассудок и уйти в забытьё.

— Сегодня пригонят твою машину из ремонта, но я советую тебе никуда не выезжать, — заявил Аскольд, как только мы вернулись домой.

— Почему?

— Потому что эта неделя достаточно сложная. Я взял предоплату и пообещал исполнить заказ через три дня. Это значит, что все три дня ты обязана усиленно тренироваться. Не забывай, ты должна завалить двоих — клиента и его телохранителя. Это сложно, тем более ты потеряла квалификацию. Рисковать тобой мне совсем не хочется. Чередуй свои занятия. Стрельбу из пистолета нужно обязательно чередовать со стрельбой из винтовки. Я приготовил тебе твою любимую винтовку «браунинг» высокой огневой мощи. Хочу, чтобы ты не только тренировала руку, но и развила в себе былой охотничий азарт. Помнишь, как ты рассуждала раньше?

— Не помню, — устало ответила я.

— Ты называла людей, которых тебе нужно убить, дичью. Это твоя добыча, и тебе нравилось её преследовать.

— Аскольд, а если бы я была просто женой и никого никогда не убивала, ты бы стал вытаскивать меня с того света? Ты бы залез в долги, чтобы заплатить за моё лечение за границей?

— Конечно, — поспешил заверить меня Аскольд. — Помнишь, что мы с тобой друг другу обещали? «И в горе, и в радости…»

Я ухмыльнулась и подумала, что больше у меня нет необходимости верить Аскольду. Не верю. Ни одному сказанному им слову.