Я не питала надежд, что он за столько времени без присмотра останется на месте, но его не угнали и даже не поцарапали. Складывалось ощущение, будто время от времени даже протирали фары, хотя это вряд ли происходило.

Запоздало вспомнила, почему двери нам открыла именно Кати. Сегодня был единственный в неделю выходной у дворецкого. Я же потеряла счёт дням. В дороге они слились для меня в единое полотно. Ещё один признак того, что я безнадежно отстала от столичного уклада жизни.

Спустя пару минут поднялась в свою спальню. Тут все осталось таким же, как и месяц назад. Даже флакончик любимых духов стоял на том же месте, а вот пыль стерта. Значит, Кати прибиралась.

В сумке, которую выдал мне перед отъездом отец Артура со словами: “подаришь подругам, не могла же ты из такого длительного путешествия вернуться с пустыми руками”, нашлась куча безделушек. Деревянные статуэтки, кулоны из горного хрусталя, маленькие шкатулочки, пара мягких игрушек из валяной шерсти. Когда Катерина позвала на ужин, я как раз выбирала, что подарить ей. В итоге остановилась все на тех же украшениях. Почему-то я была уверена, что девушка, в отличии от более избалованной Сильвии, такой подарок оценит.

– Это тебе, – протянула ей серьги и кулон. – Маленький подарок с севера.

Судя по расширившимся от удивления глазам, Кати в такую щедрость даже не поверила, но потом с некой опаской все же взяла и произнесла:

– Спасибо, это так…. неожиданно. Обычно прислуге не дарят подарков, – она с детским трепетом осмотрела прозрачный кулон на кожаном шнурке, а после вскинула на меня новый взгляд, опасливый что ли. – Он ведь не дорогой? Не такой как браслет?

Я лишь улыбнулась

– Нет. Считай это просто сувениром, – я мельком взглянула на запястья Кати, сейчас там не было украшений. Видимо, девушка, узнав о стоимости, благоразумно решила снять рубины сама, от греха подальше. Мне же, стыдно признаться, так и не хватило времени перед отъездом предупредить ее – не носить столь дорогую вещь на людях.

И все же Кати светилась счастьем, получив подарок. Она мне вообще почему-то напоминала маленькую сороку, которую вытряхнуло из гнезда прямо на грязную землю, где ходят ногами и периодически подпинывают с носка. Но птенец умудрился вырасти, встать на крыло, а детская тяга ко всему блестящему осталась.

– Господин Грегор уже спустился к столу, – напомнила Кати. – Вам бы тоже с дороги поесть.

Я кивнула и уже через пять минут была в обеденной. Там у дверей стояла кухарка и почему-то оправдывалась перед Артуром:

– Извините, сэр. Но я не знала, что вы так неожиданно вернетесь, поэтому из меню только простой тыквенный суп и каша с кусочками свинины, – понурив голову, лопотала она. – Если вы откажетесь такое есть, я приготовлю что-нибудь более подходящее господам.

Я вскинула на нее удивленный взгляд, потому что если бы кухарка знала, чем мы питались в последнее время, то никогда бы не заявила, что суп – простое блюдо.

– Не переживайте, – заверила ее я. – Мы не привередливы и сегодня вполне обойдемся тем, что есть.

После бесчисленных консерв и за редким исключением ужинов в придорожных забегаловках, любая домашняя еда была за радость. Пока я ела суп, была готова мурчать от удовольствия, а уж с какой скоростью исчезла каша…

Когда же принесли чай, я немного опомнилась и попросила еще и свежую газету. Пока горничная бегала выполнять просьбу, я рассеянно шарила глазами по обеденному столу, пытаясь понять, что же с ним не так. Вроде бы и скатерть та же, и вазочка прежняя, а вот букет…

Я нахмурилась. Вместо ставших уже давно привычными ромашек (хотя откуда им взяться в конце сентября), там стоял изрядно засушенный чертополох.

Вначале я даже не поверила, что это он. Потянула руку к круглому соцветию, провела пальцем по острым колючкам, неосторожно поранилась на одну из них и зашипела от боли.

– Катерина! – вскрикнула, заработав при этом удивленный взгляд Артура. Все же вспышка вышла чересчур резкой.

Экономка примчалась вместе с горничной, которая принесла газету, но пресса меня теперь не интересовала. Я смотрела на домоправительницу, а потом, ткнув пальцем в букет, спросила:

– Это что? И откуда? – в моей груди уже бушевал ураган из смеси разных эмоций, потому что ответ я и так знала.

Кати опустила голову, с ходу понимая корни моей реакции.

– Господин Сакс принес, – тихо пробормотала она.

А я бессильно сжала кулаки, первой реакцией было схватить эту охапку гербария и выбросить к чертовой матери. Но при попытке только коснуться опять укололась.

– Ай! – вскрикнула я, все еще недобро глядя на Кати. Она ведь знала и видела, как я реагировала на все подарки и букеты, которые он присылал, так почему, стоило мне только убраться за порог дома, тут же поставила один из них в вазу. Да еще и чертополох! – Кати, тебе следовало выбросить это, а не оставлять на столе!

Ведь судя по виду цветов, стояли они здесь очень давно.

– Но… – экономка попыталась что-то возразить, тихо бормоча и оправдываясь. – Просто господин Сакс казался таким виноватым. Он ведь пришел сам, буквально через несколько часов после вашего отъезда. И принес цветы, и руки все исколотые…

Понятно! Я только махнула ладонью, отпуская ее из столовой и не желая слушать продолжение истории. Сама осела на стул и посмотрела на собственные пальцы, где в нескольких местах проступила кровь.

– Не вини Кати, – тихо произнес Артур. – Поставь себя на ее место. К ней пришел высокопоставленный господин. Не с ее положением выставлять его за дверь и тем более выбрасывать подарки, оставленные для хозяйки.

Я гневно зыркнула и на него. Конечно он был прав, а еще я знала, как экономка относится к самому Саксу. Чересчур положительно, потому что он ей напоминает кого-то из далекого детства.

Бросив еще один взгляд на колючий подарок, я прикрыла глаза и досчитала до десяти, пытаясь прийти в себя и устаканить мысли в голове. Вот чего спрашивается я так взбеленилась? Потому что букет от Сакса? Потому что я его ненавижу? Все это верно, но мне не стоит забывать, что мое задание опять продолжается. А значит, надо переступить через чувства, здраво взглянуть на ситуацию и обернуть ее в свою пользу.

Ведь наверняка именно об этом букете говорил Огюст. Что верно, то верно. Никому другому Деймон цветы сам не носил, более того – чертополох не то растение, которое можно купить в салоне. А значит, сам поехал и нарвал, при этом изранив себе пальцы в кровь.

При мысли об этом сердце болезненно сжалось. В противоречие всем эмоциям, сердцу было жалко истерзанного колючками мужчину, а воображение так и рисовало лицо страдальца, который торжественно истекая кровью, нес дарить мне этот кактус.

– О, женщины! – тихо и с очень тяжёлым вздохом произнес Артур, глядя на меня из-под ресниц и явно считывая эмоции. – Еще пять минут назад ты его ненавидела… Кстати, откуда он знает про чертополох?