Сангвиний и Лев молча стали обдумывать сказанное Жиллиманом. Неизвестно, долго ли продолжалась бы молчаливая пауза, но массивные золотые врата стали открываться. А из покоев полился золотой свет.

- Отец зовет нас.

Примархи ангелов кивнули и вошли в комнату, пропитанную золотым светом.

(Внимание. Далее будет изменённый фрагмент из книги "Темный Империум: Божественная Чума" Гая Хейли⁠⁠. Отредактировано для встречи трёх примархов вместо одного.)

Там был свет, ярость и ослепительное сияние, которое проходило сквозь кости и обжигало саму душу. Бесконечный звук, наполняющий вечность.Раздавались нечеловеческие крики псайкеров, чья сила питала Его ужасное величие.

Были видения богов и полубогов, худого человека со спокойным выражением лица. Одетого в шкуры. В доспехи. Облачённого в одеяния всех возможных цветов и невероятно разнообразных фасонов. Носящего золотые доспехи. У него было много лиц, все гордые и все преданные. Трое примархов увидели среди множества лиц Малкадора, первого регента. Также примархов сокрушали мириады идей, воспоминания о десятках тысяч лет существования. Случайный ход мыслей, несущихся по кругу, навязчивые идеи, прогнозы и невообразимые страхи. Так много голосов... Все одинаковые... Все разные... И ни одного связного. Они видел пыльный зал титанического масштаба, забитый под завязку механизмами чудовищного предназначения — живые умирали, пытаясь поддержать это монструозное нечто. Лев и Сангвиний в шоке следовали за Робаутом, что вёл их к отцу. Центром зала была машина из злата, окутанная прахом уничтоженных грёз. Труп с ликом черепа, абсолютно безжизненный, восседал на своём троне — но затем видение промелькнуло, и они увидели короля безграничной мощи, который всего лишь на некоторое время присел поразмышлять на своём троне. Он потерян для своих слуг лишь на время, а когда его раздумья окончатся, Он восстанет и будет править справедливо. Сангвиний и Лев увидели усталого человека, который когда-нибудь вновь станет их отцом. Жиллиман уже проходил через это. И потому вёл себя спокойнее. И опять видение изменилось, и примархи узрели порочную мощь, которая могла соперничать с великими силами Хаоса. Он видел печаль, триумф, неудачу, потерю и потенциал. Среди всех лиц не было ни единого лица... Ни единого голоса, кроме хора, ревущего в какофонии. Присутствие Императора было сродни сокрушающему удару молота по его душам, ужасной пыткой естества примархов. Жиллиман хоть и был здесь не первый раз, но всё равно не смог стоять пред ним и упал на колени. Примархи ангелов также не смогли устоять на ногах.

Отец?

Сказал Лев, и когда примарх тёмных сказал это слово, это был последний раз, когда Эль'Джонсон имел в виду его истинное значение. Сангвиней же печально наблюдал за разворачивающейся сценой. Он ещё в свою первую встречу с императором понимал, что он не являлся человеком.

Они смотрели прямо на императора человечества и ничего не видели. Слишком много... Слишком ярко... Слишком мощно.... Нереальность существа перед ним оформляла до глубины души. Сотни разных образов — все ложные и все правдивые — проносились в их головах в безумном темпе.

Они не могли вспомнить, как раньше выглядел их отец. Жиллиман прекрасно понимал их чувства.

И затем это существо, это ужасное и ужасающее нечто на Золотом Троне увидело тех, кто явились к его трону.

«Сыны мои».

Сказало оно. Этот голос звучал в сознании примархов подобно грому, заглушающему даже собственные мысли. Сначала взор золотого бога упал на примарха тёмных ангелов.

«Первый».

«Сын леса».

«Высший хищник».

«Надежда».

«Провал».

«Разочарование».

«Сентиментальный старик».

«Попытка исправить ошибки».

«Лев».

Затем его взор упал на Пречистого.

«Девятый».

«Ангел».

«Милосердный».

«Слуга человечества».

«Тяга к крови».

«Предсказуемый».