остался один приличный университет. Конечно, он — жалкая тень от того, что было 20 лет назад, но он, последний, университетом еще остается. Интересно, что и на него у нашего общества не хватает денег.

БЛИЖАЙШИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

A) Возможности наличного преподавательского корпуса в большинстве ВУЗов находится на пределе (по возрастным причинам). При всех его недостатках, о которых я много писал, он обладает и профессиональными и человеческими достоинствами. Во многих местах он уже начал замещаться вполне случайными людьми. В любом случае, этот процесс уже неизбежен.

Б) Сходная, хотя, может, чуть менее критическая картина сейчас в науке. С той разницей, что и замещения нет.

B) В ближайшее время людей, способных кого-либо действительно учить на сколько-либо высоком уровне у нас может не оказаться. Мы близки к точке необратимого разрыва.

Г) Научное сообщество подверглось 15-летнему интенсивному прореживанию. Серьезные люди, еще пытающиеся сопротивляться и цепляться, должны быть тесно связанными с Западом (а не друг с другом), и вытягивать из него деньги. И то, и другое (а также невыносимый ритм подобной жизни) уменьшает внутренние связи внутри российского научного сообщества. Фактически оно уже на грани распада.

В той части, в которой российское научное сообщество является научным — оно не очень сообщество. А той части, в которой оно сообщество — оно не очень научное.

Д) Единый государственный экзамен. По существу, это массовый тест, а тест способен выявить отсутствие у человека отрицательных качеств, а не присутствие специфических положительных. С точки зрения деградировавшего ВУЗа, это может и не иметь большого значения. Но немногие еще работающие заведения (МГУ, физтех, СПбГУ….) таким образом, будут лишены хороших студентов, а способные молодые люди будут лишены возможности туда поступать. Всем известно, что ВУЗы имеют разный уровень. Характерно, что реформаторы требуют подчинения именно всех реформе, бьющей именно по лучшим.

Е) На 1989-93 гг. рождения приходится демографическая яма. Соответственно, последнее поколение, на котором еще можно зацепить нить, может оказываться под ударом военных.

Ж) Похоже, что на грани разгрома находится Академия[3]. Разумеется, такие мероприятия должны сопровождаться сладкоголосыми песнями, они поются.

3) В принципе можно было бы надеяться на какие-то положительные шаги на уровне нашего верхнего руководства. У меня есть определенные сомнения в их возможности в обозримом будущем. Для принятия серьезных шагов нужен, во-первых, добросовестный сбор информации, а, во-вторых, люди с разумом и доброй волей, способные просчитать последствия принимаемых действий. Кажется очень сомнительным, что у нашего современного Правительства такой аппарат есть.

ПОЧЕМУ ВСЕ ЭТО ПРОИСХОДИТ

Я много слышал горячих споров о том, является ли уничтожение науки и образования в нашей стране итогом тщательно продуманной программы или просто результатом полной тупости наших правящих кругов.

Позволю себе высказать третью точку зрения. То, что происходит — естественный процесс.

Можно заметить, что образование имеет рыночную ценность. Это правда. Но тут другая проблема, а именно — очень трудно себе представить, как "рыночные механизмы" могут на эту ценность положительно влиять. Дело в том, что эффективность ВУЗовского образования реально может быть оценена лишь после окончания ВУЗа, да и то не мгновенно. Т. е. теоретическая возможность содержательной (а не рекламной) обратной связи появляется через 5–7 лет. Но ведь за эти долгие годы все живое уже будет стерто в рыночную пыль.

К ПРОБЛЕМЕ БЕССМЕРТИЯ НАУКИ

Здесь я касаюсь сложного вопроса, но постараюсь все же быть кратким. Большая часть общества привыкла воспринимать науку, как нечто само собой разумеющееся и способное удовлетворять его, общественным, потребностям.

Но наука — очень своеобразный вид человеческой деятельности. Это именно вид деятельности, а не объем "знаний". Обучить ученого высокого уровня может только ученый высокого уровня. Например, в истории математики был ровно один (один!) случай появления математика-самоучки (Рамануджан), который не учился у работающего математика-профессионала. Все математики-профессионалы видят в этом чудо, почти невозможное.

А почему так сложно? Почитал последних книг, послушал профессоров, набрался "знаний" и вперед. Да вот нет, а почему — «это совсем другая история».

Массовость современной науки и обилие людей, способных идти за лидерами, создает определенные иллюзии и уверенность, что наука живуча. Эта иллюзия усиливается смешением в массовом сознании науки и технологии.

Интересно, что Московский Университет мог в кадровом отношении воспроизводить сам себя. А вот хорошие московские ВУЗы инженерного (т. е. технологического) направления никогда обеспечивать себя кадрами не могли. И их предводители, хорошие ли, плохие ли, отлично это знали и охотно брали на работу именно выпускников Университета.

Точно так же, школа, хороша она или плоха, не способна обеспечить себя учителями. Ей нужен педвуз. А педвуз, если он сам себя воспроизводит, начинает деградировать. И педвузу опять нужны люди, более высокого уровня, чем его собственные выпускники.

В современной реальности, вся эта пирамида на глазах сползает вниз.

Отказ нашего общества от науки, является ли он сознательным, или лишь выражает подсознательное желание, влечет много прямых следствий и запускает много разных интересных процессов. Эти процессы будут идти до своего логического конца, уже независимо от того, будет ли приятен этот логический конец обществу или нет.

ЗА БУГРОМ

Теперь о забугорном опыте. Я придерживаюсь точки зрения о его интересности (и американского, на который принято ругаться, в том числе) и возможности применения. Но хочу указать на два вида преднамеренной лжи (это слово единственный раз употреблено в моих записках), связанных с этим опытом.

Первое — без конца с успехом употребляемая фраза, что «во всем мире так делают». Как правило, это — ложь.

Второе — то, что люди «во всем мире» знают, какие действия приведут к каким последствиям. Вовсе даже нет, если речь идет о необходимости положительных и созидательных шагов. Потому что это сложно. И, кроме того, одинаковые шаги (например, на улице или подоконнике), могут приводить к разным последствиям. И никто не может достоверно просчитать длительных последействий от сегодняшних шагов.

ЕЩЕ О ТЕХНОЛОГИЧЕСКОМ ВЫРОЖДЕНИИ

То, что мы отрезаем себе путь к самостоятельным разработкам новых технологий, как будто ясно и доказывать не надо.

Допустим (я не знаю, насколько это возможно), какие-то технологии мы сможем добыть извне[4]. Но ведь нужны люди и для их обслуживания тоже.

И еще. Знание, как известно, сила. А сила, как известно, опасна. А в особенности опасна подобная сила в руках людей безграмотных. Я не развиваю этот общеизвестный тезис в виду его многоликости. Я просто его напоминаю. Например, о том, как известный атомный реактор оказался в руках персонала, сумевшего совершить невозможное. Или, значительно более прозаичная, смутная и неясная ситуация с