— повторяющиеся упреки и постоянная критика, в частности, в виде саркастических замечаний, опирающихся на общие фразы с использованием таких слов, как «всегда» или «никогда»: «Тебя никогда нет рядом, когда ты нужен», «Тебе всегда наплевать на мое мнение»;

— форма взаимодействия и общения с ярко выраженной досадой: «Что ты можешь об этом знать?», «Ты все равно не поймешь»;

— состояние постоянной обороны: «На что это ты опять намекаешь?», «Ты хочешь сказать, что это снова моя вина?»;

— воздвигнутая стена между собой и партнером с целью защититься от постоянных атак. Такое поведение плохо воспринимается партнером: вы замыкаетесь в себе, отмалчиваетесь, уходите в разгар дискуссии, включаете телевизор, смотрите в свой мобильный во время беседы, отсиживаетесь на работе и поздно возвращаетесь домой: «Я думал, что слова причиняют боль, но меня убивает твое молчание»;

— невербальное поведение, выражающее агрессию или, наоборот, уход в себя: вы пожимаете плечами в ответ на вопрос; отстраняетесь, когда партнер вас касается; подставляете щеку, когда он хочет вас поцеловать; притворяетесь спящим, когда он хочет вас приласкать;

— нежелание воспользоваться поводом для примирения. Закрытость для примиряющих предложений еще больше приближает отношения к разрыву;

— стремление всегда быть правым и настаивание на том, что не прав другой, также ослабляет отношения;

— пережевывание ошибок прошлого, былых проблем, заслоняющих позитивные аспекты отношений, неумение прощать, тогда как нужно быть способным перевернуть страницу, чтобы продолжить путь вместе;

— обретение грустной уверенности в том, что ошибся с выбором партнера, и ее открытая демонстрация партнеру и окружению.

Эти примеры показывают, что Готтман и Сильвер придают большое значение общению. Мы можем добавить, что чувства, зачастую лежащие в основе описанного поведения, также являются предпосылками к расставанию, например:

— ощущение, что нас не любят так, как нам хотелось бы: «Он даже не замечает всего, что я делаю для него и для детей», «Я заслуживаю того, чтобы кто-то обо мне заботился»;

— ощущение, что пропало взаимопонимание, интуитивное и глубокое, и что исчезло чувство сопричастности. Так часто бывает, когда образ мышления обоих партнеров перестает быть одинаковым: — «Я так боялась этого собеседования, мне было так плохо, что я дважды обошла здание, прежде чем смогла туда войти». — «Почему? Ты не могла найти вход?»;

— ощущение утраты солидарности, в частности, когда паре предстоит серьезное событие, и партнеры осознают, что больше нет понятия «мы», при этом каждый увиливает от ответственности, возлагая ее на другого. Отсутствие понятия «мы» вызывает сильное чувство одиночества: «Сразу после увольнения у меня началась депрессия. Именно в этот момент он решил поехать на две недели с друзьями учиться дайвингу… Я чувствовала себя такой одинокой…»

— чувство, возникающее у одного из партнеров, что второй нарушает границы его личности. Ведь есть некие насущные вещи, от которых мы не можем отказаться, поскольку они являются неотъемлемой частью нашей личности, наших ценностей, нашего существования. Откажись мы от них — и мы бы потеряли частичку себя. И тогда любовь утратила бы всякий смысл. Вот несколько наглядных иллюстраций: «Она терпеть не может мои занятия живописью. Постоянно упрекает меня в том, что все вокруг испачкано моими красками. Она требует, чтобы вечером я все убирал на место, даже если я планирую продолжить картину завтра», «Она сказала мне: если твой сын и его жена хотят поехать с нами на отдых, скажи им, чтобы поселились в другом отеле. Я не хочу, чтобы они таскались за нами повсюду с утра до вечера», «Почему ты не хочешь, чтобы мы встретили Рождество вдвоем за границей? Твоей дочери уже пятнадцать, она прекрасно может поехать к бабушке и дедушке»;

— ощущение недостаточной взаимности или симметрии: «Любит ли он меня так же, как я его?» Этот фундаментальный вопрос находит свое отражение в следующих мыслях: «Я столько делаю для тебя, стольким жертвую ради тебя, подстраиваю свою жизнь под тебя, под твои желания. Я делаю это с удовольствием, потому что люблю тебя. Однако для того, чтобы я убедилась, что ты любишь меня так же сильно, я прошу тебя сделать то же самое, отказаться от чего-то важного для тебя, только ради меня, чтобы доказать мне свою любовь». Это поиск доказательств любви. Если он не увенчается успехом, отношения будут считаться асимметричными, и возникнет фрустрация;

— ощущение, что партнер не хочет понять, что жизнь в паре требует определенных жертв: «Мой жених не понимает, что, раз мы живем вместе, значит, мы должны проводить отпуск вместе. Он хочет поехать с друзьями на три недели на Ибицу и только последнюю неделю августа провести со мной на Бали».

Самой главной ошибкой было бы разрушить отношения из-за разногласия, возникшего не в результате недостатка любви или глубокой несовместимости, а из-за глупого недоразумения, связанного с проблемой коммуникации. Поэтому нужно уметь расшифровывать поведение своего партнера. Чаще всего необходимо менять сами отношения, а не партнера, поскольку виноват вовсе не он, а то, как мы управляем нашими отношениями.

«Нам нечего больше делать вместе!» Так Филипп ответил на мой вопрос о продолжении семейной терапии. Его жена Коринн расстроена, но вынуждена признать очевидное: «Невозможно напоить осла, если он не хочет пить»[31]. Нужно ли разводиться, когда мы понимаем, что любовь ушла? Коринн, вытерев слезы, взывает ко мне: «Значит, я должна махнуть на все рукой?»

Так или иначе столкнувшись с разводом, мы не отрицаем того, что построили вместе, но решаем (или вынуждены согласиться), что отношения себя исчерпали и им нужно положить конец официальным образом. Согласно исследованию, проведенному Национальным институтом демографических исследований, во Франции на 100 браков приходится 45 разводов. Можем ли мы сделать из этого вывод, что свадебная клятва — это невыполнимое обещание? На самом деле данное обязательство — это определенное ограничение, слово, которое следует сдержать. «Дать слово — означает заранее связать себя обязательствами, подвергнуть будущее постоянно продлеваемому требованию. Пообещать — это значит подчинить будущее тому, что было решено еще в прошлом»[32]. Но что делать, когда разрыв неизбежен, потому что мы сталкиваемся с непреодолимыми обстоятельствами или с поступками, которые приводят к обоюдному ощущению краха совместной жизни? Мы можем нести ответственность за этот разрыв, если требуем от партнера вещей, которые заставили бы его отказаться от собственной сути; если мы ставим его перед дилеммой, которую он не может решить; если мы шантажируем его, если мы нарушаем его фундаментальную свободу, если мы оскорбляем его достоинство, если нами движет месть или если мы постоянно держим его в состоянии неопределенности. В конечном итоге мы всегда перестаем любить того, кто ведет себя плохо, иногда мы даже начинаем ненавидеть того, кого раньше любили.