Она вежливо улыбнулась, но в глазах, поблескивающих сквозь прорези маски, читалось смятение.

Следующая композиция, которую заиграл оркестр, началась медленно, но затем темп ускорился. Маттео ощущал, как тело Эммы все сильнее напрягается в его руках, спина ее выгибается, ее рука все судорожнее сжимает его ладонь.

Маттео казалось, что сейчас умирает часть его души. Ему хотелось, чтобы Эмма весело рассмеялась, но он не смел заговорить с ней, даже смотреть на нее ему было слишком больно, потому что он понимал, что теряет ее. Маттео слепо смотрел за плечо Эммы, сосредоточившись на том, какая нежная и мягкая у нее ладонь, как уютно она лежит в его ладони, словно ей там и место.

– Все в порядке? – спросил он, и собственный голос вдруг показался чужим.

– Да, конечно, – ответила Эмма.

Ее ответ прозвучал вежливо, отчужденно, сдержанно.

Бросив на нее взгляд, Маттео с болью в сердце отвернулся.

– Во сколько ты завтра уезжаешь?

Неужели она тоже страшится завтрашнего дня?

– Мне нужно быть в аэропорту к девяти.

Эмма потупилась, ее пальцы сильнее сжали его руку.

– Так рано?

Маттео поморщился, расслышав в ее голосе сожаление.

– Увы!

В этот момент одна из танцующих дам случайно толкнула Эмму, тут же покраснела и начала извиняться.

Эмма успокаивающе коснулась ее руки.

– Не беспокойтесь, я в порядке.

Эти слова, произнесенные с неподдельной добротой и искренним теплом, и то, с каким достоинством и сопереживанием Эмма дотронулась до руки этой незнакомки, словно открыли Маттео глаза. Он понял, что хочет провести всю жизнь рядом с такой женщиной, как Эмма: внимательной, сострадательной, заботливой. Нельзя ее отпускать!

Эмма подняла на него глаза, в которых читались и печаль, и решимость одновременно.

– Я покину палаццо в то же время, что и ты.

Маттео озадаченно отпрянул.

– Почему?

– Я заказала номер в отеле.

– Но я полагал, что до своего отъезда из Венеции ты поживешь в «Ка-Дивина».

– Это было бы неправильно.

– С чего ты взяла?

Она пожала плечами.

– Ты уже достаточно помог мне.

Да что с ней происходит? Эмма словно отдаляется от него. Он влюбился в нее, а она хочет уйти. Маттео думал, что после его отъезда в Нью-Йорк Эмма на какое-то время останется в палаццо, и у него будет повод звонить ей, узнавать, как у нее дела. Маттео даже представлял себе ее спящей в его кровати.

А вместо этого Эмма уходит из его дома! Отвергает гостеприимство Маттео. Отметает прочь ту неделю, что они провели вместе. Она бросает его!

Он гневно стиснул зубы, напрягшись всем телом.

– Почему ты не сказала, что переезжаешь в отель?

Эмма вскинула голову.

– А разве я должна была?

– Да, хотя бы из вежливости.

Она снова пожала изящными плечами.

– Какая разница, когда я перееду? Я думала, тебе от этого станет только легче.

Маттео хотелось кричать от злости, но он заставил себя холодно переспросить:

– Легче?

– Нам обоим пора двигаться дальше.

Эмме казалось, что это говорит не она, а кто-то другой, счастливый, беззаботный, а на самом деле ее сердце разрывалось от горя.

Маттео нетерпеливо вздохнул и внезапно выпалил:

– Поедем со мной в Милан! Ты будешь там работать на меня.

Эмма коротко рассмеялась горьким смехом.

– Работать на тебя?

Маттео негромко чертыхнулся и стянул с лица черную полумаску. От волнения у него на скулах выступили красные пятна.

– Кто-то должен замещать мою помощницу по организации мероприятий, которая теперь стала матерью.

Эмме хотелось расплакаться, но она лишь небрежно уронила:

– Я не могу работать на тебя.

Маттео наклонился к самому лицу Эммы, всматриваясь в ее глаза.

– Почему?

«Потому что тогда я еще больше в тебя влюблюсь», – вертелся ответ у нее на языке, но Эмма сжала зубы, тоже сняла маску и пояснила ледяным тоном:

– Потому что нам обоим было бы слишком неловко – я ведь спала с тобой! Как бы то ни было, я улетаю в Лондон. Нужно подыскать жилье, работу, сосредоточиться на своей карьере. Хочу вернуться домой.

– Так твой дом в Лондоне?

– Да.

Маттео кивнул, но, судя по решимости в его взгляде, он не собирался сдаться без боя.

– Я прошу тебя поработать на меня хотя бы временно, скажем полгода. Подумай, какой замечательный опыт ты приобретешь, как это улучшит твое резюме.

Эмма недоверчиво переспросила:

– Ты хочешь, чтобы я отказалась от жизни в Лондоне?

– Я не хочу, чтобы ты уезжала… Мне нравится то, что происходит между нами. У тебя все равно в Лондоне нет ни жилья, ни работы. Почему ты не хочешь перебраться в Милан? У меня там есть квартира – можешь в ней жить.

До чего же Эмма устала от того, что все лишь хотят ею воспользоваться для собственных целей! Сначала родители, затем бывший жених, теперь вот Маттео. Хочет заполучить ее в свой офис и, без сомнения, в свою постель. Как же надоело ходить с ним вокруг да около, думать, что, возможно, он изменится!

Эмма вырвала руку из его ладони.

– Потому что это – моя жизнь. Я не желаю заводить с тобой роман на несколько месяцев. Я так не могу. Честно говоря, меня обижает твоя уверенность, что я могу быть счастлива в роли твоей… твоей содержанки.

Маттео шагнул ближе и гневно прошипел:

– Я прошу тебя только поработать на меня и больше ни о чем другом. Для чего раздувать из мухи слона?

Эмма отпрянула. О чем он? Если Маттео хочет сказать, что не желает с ней спать, значит ли это, что он потерял к ней интерес? Но как такое может быть, ведь их взаимное влечение по-прежнему незримо ощущается. Или она ошибается и это влечение лишь одностороннее?

Гордость призывала Эмму промолчать в ответ, но в ней заговорили боль и смятение.

– Значит, ты больше не хочешь спать со мной? И у нас будут лишь деловые отношения?

Маттео покачал головой и раздраженно всплеснул руками:

– А чего хочешь ты, Эмма?

Со слезами в голосе она прошептала:

– Я не знаю, не знаю. Но этого я точно не хочу.

Проснувшись, Эмма почувствовала, как медленно и тяжело бьется сердце. Даже не открывая глаз, она ощутила, что Маттео находится здесь же, в спальне.