– А еще что ты видела?

– Человека, который бил дядю машиниста, – неохотно призналась Майка.

– Как он выглядел?

– Высокий, сутулый, страшный.

«Высокий, сутулый, страшный… Подручный Калгана!» – вспомнила Гончая.

– Он что-нибудь спрашивал?

Майка кивнула.

– Да. Про нас.

– И машинист ему все рассказал?

Молчание. И новый кивок.

Гончая стиснула зубы. Она так и не поняла, откуда берутся странные видения, а девчонка, похоже, и сама этого не знала, но не сомневалась, что Майка говорит правду.

Она действительно видит будущее! И в этом будущем, судя по ее словам, совсем недалеком, избитый калгановским костоломом машинист выложит всем, куда он отвез женщину с маленькой девочкой. Женщину, расплатившуюся с ним крупнокалиберным револьвером – оружием, которое она забрала у зарезанного громилы!

Что произойдет потом, Гончая знала и без Майкиных пророчеств. Как только ремонтники Ганзы расчистят обрушившийся туннель, науськанные Калганом отморозки ринутся по ее следу. Да они и не будут ждать, ведь Белорусскую и Краснопресненскую связывают два туннеля! Получив наводку, эти шакалы сразу бросятся в погоню!

Единственный способ избежать преследования – это вернуться сейчас назад, разыскать в туннеле машиниста, свернуть ему шею и забрать револьвер. Все! Ни Калган, ни его громилы не узнают, куда делась с Белорусской разыскиваемая женщина с маленькой девчонкой. Во всяком случае, не узнают до тех пор, пока они с Майкой не будут уже в безопасности. Но этот вариант имеет один недостаток – благодаря своим способностям про него может узнать Майка! И тогда… Что тогда произойдет и как это повлияет на их отношения, Гончей даже думать не хотелось.

Охваченная внезапным порывом, она снова взглянула девочке в глаза.

– Что нам делать? Ты знаешь?

Майка только помотала головой. Вопрос остался без ответа, но Гончая облегченно выдохнула. Мимолетное наваждение прошло, она снова ощущала себя в привычной среде, где выживание зависело от силы и ловкости, скорости реакции и точности выстрела. Чтобы выпутываться из смертельно опасных ситуаций, мало видеть картинки будущего, для этого надо быть Гончей.

– Помнишь, что сказал Шериф? – спросила она у Майки. Еще хотела потрепать девочку по голове, но вовремя вспомнив про свои грязные руки, остановилась. – Если пойдем быстрее, быстрее доберемся до Краснопресненской.

– А как же дядя машинист? – растерялась девочка.

– Ты его предупредила. Теперь ему решать, как себя вести.

– Но он мне не поверил! – воскликнула Майка.

«Я и сама с трудом верю».

Гончая вздохнула и взяла Майку за руку.

– Тогда это будет ему уроком.

– А если эти злые люди убьют его?

– Убьют? – Гончая задумалась. – Вряд ли. Если бы он упорствовал, тогда могли бы. Но я думаю, он сдаст нас сразу, как только лишится пары зубов.

– Тогда ладно, – улыбнулась Майка. После объяснения Гончей она сразу повеселела.

Вот и пойми эту девчонку!

Поначалу Майка шагала бодро, но постепенно начала уставать. Непривычные к хождению по туннелям детские ножки то и дело цеплялись за шпалы. Несколько раз она оступалась и не свалилась на рельсы только потому, что Гончая всякий раз успевала подхватить ее. Девочка не жаловалась, но Гончая слышала, как с каждым шагом дыхание ее маленькой спутницы становится все натужнее и тяжелее.

– Присядь, передохни, – предложила она, и девочка сейчас же плюхнулась на рельсы.

– Я не устала, – с трудом ворочая языком, выговорила Майка и тут же поправилась: – Не очень устала.

Гончая улыбнулась.

– И все же лучше передохнуть. Время есть.

Минуту или больше Майка просто тяжело дышала, потом решила заговорить.

– Скажи, а та станция, куда мы идем, она какая?

– Краснопресненская? – Гончая задумчиво пожала плечами. – Обыкновенная. Как и прочие станции Ганзы. Сытая и… равнодушная.

– Сытая, – повторила за ней Майка и спросила с надеждой в голосе: – А мы сможем там поесть?

– Ты хочешь есть?

Девочка робко кивнула.

Гончей стало нестерпимо стыдно перед ней. Если бы не темнота туннеля, Майка наверняка заметила бы, как она покраснела. Обещала заботиться о девочке, а сама забыла о таких элементарных вещах.

С того момента, как они перекусили в баре на Белорусской, откуда пришлось быстро уносить ноги, прошли уже сутки! Неудивительно, что девчонка проголодалась. Еще Баян угостил ее перед выступлением из своих припасов, но что это за еда? Гончая и сама не отказалась бы от свиного шашлыка или грибной похлебки, но голод не был главной ее проблемой, и она попросту выбросила это из головы, заставив себя не думать о еде. В ее жизни не раз возникали ситуации, когда приходилось по нескольку дней не есть. Но в отличие от нее пятилетняя девочка на такое была еще не способна.

Порывшись в дорожной торбе, Гончая достала кулек с сушеными грибами. Там уже почти ничего не осталось.

– На, подкрепись, – она протянула кулек Майке. Несколько раскрошившихся грибов все равно не могли утолить ее голод, разве что растравить аппетит.

Майка радостно захрустела грибами, но вскоре остановилась и подняла на Гончую вопросительный взгляд.

– А ты?

– А я не хочу.

– Врешь.

– Вру, – не стала спорить Гончая. – Но я сильнее и могу долго обходиться без еды. Я специально тренировалась. Поэтому ешь и набирайся сил. Они тебе еще понадобятся.

– Чтобы дойти до станции? – уточнила Майка.

– Чтобы выжить, – поправила ее Гончая.

Девочка о чем-то задумалась, даже грибами хрустеть перестала, и неожиданно для Гончей спросила:

– Для этого обязательно становиться такой?

– Какой?

– Хищной.

Гончая не оскорбилась и не обиделась. Она бы не обиделась, даже если бы Майка назвала ее злой, жестокой или безжалостной, потому что все это было правдой. Но девчонке давно уже пора кое-что для себя уяснить.

– Когда мне было примерно столько лет, сколько тебе сейчас, мир, который я знала, рухнул, – начала свой рассказ Гончая. – А в рухнувшем мире, чтобы тебя не унижали, не вытирали об тебя ноги и не использовали как половую тряпку, приходится драться, порой отчаянно. Это нелегко, но необходимо, если хочешь выжить. Поэтому я и взяла в руки нож, а потом пистолет.

– Когда человек берет в руки нож, он теряет что-то. Вот здесь. – Майка печально вздохнула и коснулась ладонью ее груди.